– Она желает лететь на Землю, – терпеливо объяснил робард. – Ей триста пятьдесят лет и ей прекратили проводить поддерживающую терапию. Она хочет перед смертью посетить Землю.
– Но это же миф! – взорвался Эндрюс.
Какое-то время он открывал и закрывал рот, но не мог произнести ни слова.
– Сколько? – спросила старуха. – Сколько вы хотите?
– Да не могу я! – крикнул он. – Нет такого…
– У нас тысяча позитивов, – сказал робард.
Эндрюс резко замолчал.
– Тысяча позитивов!
От изумления он побледнел. Зубы у него сжались, вся кровь отлила от лица.
– Сколько вы хотите? – повторила старуха. – Сколько?
– Этого хватит? – спросил робард.
Секунду Эндрюс только беззвучно сглатывал, но внезапно вновь обрел дар речи.
– Конечно, – сказал он. – Почему бы и нет?
– Капитан! – запротестовал Нортон. – Вы сбрендили? Вы же знаете, что никакой Земли нет! Как мы, к дьяволу…
– Конечно, мы ее отвезем. – Эндрюс медленно застегнул китель. Руки у него тряслись. – Отвезем, куда ей только заблагорассудится отправиться. Так ей и скажи. За тысячу позитивов мы с радостью доставим ее на Землю. Лады?
– Конечно, – ответил робард. – Она много десятков лет на это копила. Она отдаст вам тысячу позитивов прямо сейчас. Они при ней.
– Послушай, – сказал Нортон, – нам за такое могут дать двадцать лет. У тебя отберут лицензию и права, и…
– Заткнись. – Эндрюс крутанул ручку межпланетного видеопередатчика. Внизу взревели и запульсировали двигатели. Громоздкий транспортник вошел в глубокий космос. – Свяжите меня с главным информаторием Центавра-Два, – потребовал он в микрофон.
– Ты даже за тысячу позитивов не сможешь этого сделать. Никто не может. Землю пытались найти многие поколения. Корабли Директората обшарили все занюханные планеты во всей…
Видеопередатчик щелкнул.
– Центавр-Два.
– Главный информаторий.
Нортон схватил Эндрюса за локоть.
– Постойте, капитан! Даже за две тысячи позитивов…
– Мне нужны следующие сведения, – сказал Эндрюс в видеопередатчик. – Все факты, которые имеются относительно планеты Земля. Мифической родины человечества.
– Известных фактов нет, – пришел бесстрастный ответ библиотечного монитора. – Тема классифицируется как метаконкретная.
– Какие непроверенные, но широко распространенные сообщения сохранились?
– Большинство преданий относительно Земли были потеряны во время Центаврийско-Ригенского конфликта в 4-В33а. Сохранились только фрагменты. Землю описывают либо как большую окольцованную планету с тремя спутниками, либо как маленькую плотную планету с одним спутником, либо как первую планету в десятипланетной системе с белым карликом…
– Какое предание самое распространенное?
– Доклад Моррисона от 5-С21р анализирует весь массив этнических и подсознательных сообщений о мифической Земле. В итоговом результате отмечено, что Землю обычно считают небольшой третьей планетой девятипланетной системы с одним спутником. Помимо этого никакого сходства в преданиях не выявлено.
– Ясно. Третья планета девятипланетной системы. С одним спутником.
Эндрюс разорвал связь, и экран погас.
– И что? – спросил Нортон.
Эндрюс стремительно встал.
– Надо полагать, она знает все предания о ней. – Он ткнул пальцем вниз, в направлении пассажирского отсека. – Надо подбить все итоги.
– Зачем? Что ты хочешь сделать?
Эндрюс развернул главную звездную карту. Он провел пальцами по оглавлению и включил сканер. В следующую секунду прибор выдал карту.
Капитан схватил карту и ввел ее в робопилот.
– Система Эмфора, – пробормотал он задумчиво.
– Эмфор? Мы туда летим?
– Согласно карте, существует девяносто систем, где имеется третья планета из девяти с одним спутником. Из этих девяноста Эмфор ближе всего. Теперь мы летим туда.
– Не понимаю! – запротестовал Нортон. – Эмфор – это обычная торговая система. Эмфор-Три даже не числится в базах класса Д!
Капитан Эндрюс напряженно улыбнулся.
– У Эмфора-Три один спутник, и это третья из девяти планет. Больше нам ничего и не нужно. Кому-то про Землю известно что-то еще? – Он посмотрел вниз. – Ей известно о Земле что-то еще?
– Ясно, – медленно проговорил Нортон. – Начинаю понимать.
Под ними беззвучно вращался Эмфор-Три. Тусклый красный шар, повисший среди тошнотворных облаков, – его пропеченную и изъеденную поверхность лизали загустевшие остатки древних морей. Растрескавшиеся выветренные скалы устремлялись вверх. Плоские равнины были раскопаны и оголены. Огромные ямы испещряли поверхность бесчисленными разверстыми язвами.