- То есть мелкий гнал пургу. Хотя чему я удивляюсь…
Пиликнул рингтон у милиционера.
- Да, я… Где? Спасибо. С меня причитается. Да, жду официально, - он поднял глаза на Игоря. – Получается, его труба последний раз регистрировалась в Негорелом по роумингу в сети МТС через десять минут с покупки железнодорожного билета. Дальше ни один из операторов связи GSM её не поймал.
Вот оно что! Теперь понятно, почему при наборе слышно «вы связались с ящиком для голосовых…», а SMS-ки не проходят. Между лопатками пробежал неприятный холодок. Конечно, есть вероятность, что трубу элементарно спёрли, симку выбросили… Если бы одновременно не залегла на дно кредитка.
- Он где-то здесь. На него напали, забрали телефон и бумажник.
- Причём он сам оказался важнее денег, - добавил опер. – Иначе попытались бы выбить пароль и снять наличку в банкомате. Хотя бы мелочь оплатить в магазине, где нет видеокамер и не нужен пин-код.
Игорь торопливо набрал свой офис, услышав удивлённый голос дежурной секретарши в приёмной. До десятого мая звонки – редкость. Она связалась с банком и перенабрала через пять минут. Не только списания средств, но и попыток воспользоваться картой не зарегистрировано.
- Говорят, трубу можно засечь, если выключена, но симка и аккумулятор на месте. Слухи?
Милиционер с сомнением качнул головой.
- Не знаю. Если и есть такая аппаратура, то у гэбистов. Не наша епархия.
- Тёзка, можешь доложить начальству, чтобы возбудили уголовное дело?
- Доложить могу. Нифига не будет. Негорелое – на территории Дзержинского района. Я заявление принял, потому что перед пропажей ваш Олег регистрировался в гостинице. Теперь перешлю материалы дзержинцам.
- Твою мать… Какого чёрта я сюда попёрся?!
- Сержант на станции подсуетился, посоветовал в Узду, насколько помню ваш рассказ. Избавил на время дзержинский отдел от забот, я за них ишачил, обзванивал труповозов. Глядишь, материал бы и застрял здесь, - увидев, что Наркевич совершенно не разделяет радости по поводу бюрократических особенностей милицейской службы, лейтенант совестливо добавил: - Я вам пять тысяч верну. Вторую потратил на звонки.
- Оставь себе. Так, больше терять времени не смогу. Быстрее перекидывай документы в Дзержинск. А я сам попытаюсь.
- Вы даже не знаете мотивов Войцеховича.
- Узнаю. Вот так просто завалюсь к нему, возьму за жабры и спрошу.
- Осторожнее с ним, - обронил лейтенант.
Игорь вернулся в гостиницу, забрал вещи из номера. Когда отдавал ключи на ресепшене, которому больше подходит советское название «стойка администратора», очередная барышня стрельнула глазками по руке, засекла отсутствие обручального кольца. Тут же перевела артиллерийский огонь на обладателя пустого безымянного пальца. Да, в городке с населением в несколько тысяч душ наилучший выход для молодой девицы – приклеиться к обеспеченному неженатому постояльцу.
Выстрелы прошли мимо, не до амуров. Где паскудник Олег? Вляпался как идиот. И что теперь думать? Брат, единственный по-настоящему близкий человек на этом свете, неизвестно где, неизвестно – что с ним. Нет сведений о смерти – теоретически жив. А на самом деле? Олежки – нет! Ему не позвонить, не обнять, не дать по морде за глупую самонадеянность и странные игры с белорусскими приблатнёнными бизнесменами. Вообще нет… Или вдруг объявится? С каждым днём шансы всё меньше. Надежда постепенно умирает, ей на смену приходят отчаяние и желание определённости. Пусть самой скверной и горькой, но – определённости. И всё равно пульсирует главная мысль – только бы он ещё оставался в живых!
Игорь подхватил сумку, рассеянно мазнул глазами по гостиничной диве. Тёлок – целые стада, брат один. Поэтому нельзя раскисать, иначе шансы спасти мелкого окончательно растают. Если они ещё есть.
Наркевич решительно шагнул к машине. Солидно завёлся пятилитровый мотор. Чёрный пыльный внедорожник рванул в сторону автострады Москва-Брест, чтобы взять курс на Барановичи, не взирая на ограничения скорости и новые встречи с ДАI. Решимость хозяина словно передалась «Тойоте».
В Барановичах машина с российскими номерными знаками пересекла железнодорожный мост. Игорь повернул направо к парку, выехал в центр, оттуда навигатор повёл на противоположную от трассы окраину, в район коттеджей. Увидев ряды домиков, обвешанных спутниковыми антеннами и белыми коробками сплит-систем, московский пришелец догадался, что перед ним барановичский вариант Рублёвки.
Фирма олигарха Войцеховича заняла, как и полагается, самый здоровенный дом. По крайней мере, Интернет говорит, что здесь она зарегистрирована. Кстати – и самый безвкусный.