Толстый шмель вьется у меня перед глазами. Я хватаю его в воздухе, раздавливая пальцами его пушистое хрустящее тело. Сейчас у меня нет времени на галлюцинации.
− Элла! − кто-то ахает, и на другом конце комнаты я вижу мисс Уайт. Мы бросаемся друг к другу, бормоча от облегчения.
− Нам нужно убираться отсюда, − говорю я, когда она дико озирается, рассказывая мне, как сбежала от ПМ Янг.
− Повсюду стража. Почему ты здесь? − ахает Мисс Уайт.
− Это была ловушка.
Мисс Уайт сжимает меня сильнее. − Они заперли меня в комнате твоей матери, надеясь, что ты вернешься и они смогут использовать меня против тебя. Какие-то андроиды привели мальчика примерно твоего возраста в твою квартиру, чтобы запереть его, и я использовала это, чтобы выбраться. Но там целая армия андроидов блокирует выходы. А потом я спустилась сюда и увидела… и подумала… − ее голос прерывается рыданиями, когда она переводит взгляд с меня на окровавленное кресло.
− Мы должны выбраться отсюда, − повторяю я, слушая ее в пол уха. Мой мозг лихорадочно работает, пытаясь придумать план побега.
− И Янг, — продолжает мисс Уайт, опуская глаза, вспомоиная о ПМ Янге. − Я думала, мы с ней подруги. О, Боже, Элла, я раньше думала… несколько недель назад ко мне обратились люди с информацией о методе правления Янг… и Элла… она тиран, она совсем не такая, как я думала, и я пыталась выбраться, вытащить нас обоих, но она, должно быть, догадалась, все поняла…
− Это не ваша вина, − говорю я, хватая мисс Уайт за руку. — Не ваша — а моя. Это я нашла Зунзану, которая сражается с ПМ Янг на Мальте. Все, что мы думали о Янг и исследованиях моего отца… все оказалось ложью.
Мисс Уайт притихла. А затем, наклонив голову и посмотрев мне в глаза, вкрадчиво спросила: − Исследования твоего отца… Ты знаешь… какое это имеет отношение к делу?
− Я до сих пор пытаюсь это выяснить, − говорю я. − Но ПМ Янг каким-то образом объединила папины исследования в кибернетике и мамины исследования с грезами и сотворила… все это. Они называются циклонами. Клоны-Киборги. Наполовину машина, наполовину человек. Сильный как андроид, но с человеческим интеллектом.
«И я одна из них», − думаю я, но вслух ничего не говорю.
Мисс Уайт начинает расхаживать по комнате.
− Я могу только представить, как это работает… — бормочет она. − Твой отец давно экспериментировал с биоинженерией и кибернетикой. Но, − она поворачивается ко мне. − Ты сказала «клон». Чтобы создать клон, нужно клонировать человека. А чтобы сделать мыслящего робота, нужно… — она начинает задыхаться. − Они используют грезы твоей матери, не так ли? Они создают тело, а затем используют грезы, чтобы перенести душу человека из живого тела в сконструированное.
Я молча киваю.
− Но это значит… − мисс Уайт бледнеет. − Человек, из которого переносят душу, умирает, не так ли?
Я пытаюсь что-то сказать, но не могу − мой рот полон меда. Я чмокаю губами, пытаясь избавиться от сладкого привкуса. Затем сосредотачиваюсь на мисс Уайт, все еще расхаживающей по комнате. Я не могу сойти с ума, не сейчас, когда на кону так много.
− Акила, − смогла выговорить я, еле выплюнув слова. − Мама… — и я.
Лицо мисс Уайт бледное, взгляд бегает. Она даже не заметила, что я пытаюсь заговорить. − Я подозреваю, что правительство смогло выяснить, по крайней мере, рудиментарный метод создания циклонов. В этом есть смысл − они придумали альтернативную формулу для лекарства от грез и собрали воедино, по крайней мере, часть потерянных исследований твоего отца. Это то, что я смогла понять из услышанного, пока находилась в плену.
− Исследования у них? − я задыхаюсь от шока.
Мисс Уайт рассеянно кивает. − Значит, правительство придумало способ скопировать разработки твоего отца. Но копия никогда не сравнится с оригиналом.
Оригинал.
Я моргаю, и на мгновение снова оказываюсь в лабораториях, где был убит мой отец и умерла мать, где я видела три маленькие дверцы морга, каждая с надписью:
«Элла Шепард, Верс. 1».
«Элла Шепард, Верс. 2».
«Элла Шепард, Верс. 3».
А затем сердце в моей груди начинает колотиться с силой дефибриллятора, возвращающего его к жизни, и я снова вижу себя в комнате грез с мисс Уайт.
− Ты в порядке? − спрашивает она. Она перестала ходить по комнате. Она прямо передо мной, хотя меньше секунды назад была в другом конце комнаты.
− В порядке, − говорю я, перекрывая жужжание.
Ее губы шевелятся, но я не слышу, что она говорит.
Я слышу только пчел.