− Стой! − кричу я.
Тишина.
Мисс Уайт смотрит на меня с тревогой в каждой черточке лица.
− Ты в порядке? − снова спрашивает она.
− Нет, − шепчу я.
Я схожу с ума, я схожу с ума,
Я.
Схожу.
С ума.
Мисс Уайт обхватывает мое лицо своими длинными тонкими пальцами. − Элла, − зовет она. − Мы должны спасти тебя.
− Нет, − возражаю я, − мы должны спасти Акилу и Джека.
Но затем я понимаю, что слова так и не сорвались с моих губ. Они зашиты не нитками, а пчелиными жалами, пронзающими нежную розовую кожу, которую всего несколько часов назад целовал Джек.
Мисс Уайт убирает мои потные волосы со лба. − Элла, твой отец был гением. Он разработал наноботов, которые спасли твою мать, и технологию, которая воссоздала ее, когда ее уже нельзя было спасти. Он сделал первый циклон. Он дал твоей матери кусочек бессмертия.
Она пристально смотрит мне в глаза.
− Но он думал только о том, чтобы спасти твою дорогую маму, мою лучшую подругу. И я любила его за это. Но правительство… оно хочет формулу. Если они смогут сделать циклонов из здоровых молодых людей, а не больных, как твоя мать, то они смогут создать идеальных солдат.
− Элла, дорогая, − продолжает мисс Уайт, не обращая внимания на односторонность нашего разговора. − Твой отец знал, чего хочет правительство. Знал, сколько оно заплатит за его исследования. И он все разрушил.
− А потом правительство уничтожило его, − слова вылетают изо рта, как крошечный шмель, пролетающий мимо моих губ.
Мисс Уайт кивает. − Они убили его прежде, чем поняли, что их исследования сфальсифицированы и бесполезны.
Я открываю рот, челюсть трещит, как пластырь. − Но они создали циклонов. Акилу.
− Да, конечно. Твоя подруга Акила. И десятки других. Но ни один из них не идеален. Это просто жалкие копии. Правительство не смогло воссоздать их в совершенстве. В конце концов, все эти модели ломаются. Они длятся один или два года.
Я пытаюсь пошевелиться, но не могу.
− Я думаю… думаю, что ПМ Янг и правительство считают, что внутри тебя спрятан какой-то ключ.
Джек сказал тоже самое.
− Если бы мы только могли выяснить, какую информацию оставил тебе отец…
Я не могу говорить, не могу двигаться по собственной воле, но мое тело сильно трясется, голова мотается из стороны в сторону: «нет, нет, нет».
Мисс Уайт обхватывает мое лицо руками, успокаивая меня. − Возможно, он сказал тебе что-то, о чем теперь не можешь вспомнить.
Я больше не могу связаться с Джеком.
Взгляд мисс Уайт возвращается к креслу грез. − Элла, я думаю… если мы найдем то, что спрятал твой отец, мы… у нас будет оружие, необходимое для борьбы с ПМ Янг и коррумпированным правительством, которое она строит.
− Бежать… − с трудом выговариваю я. Мы должны бежать.
− Куда бежать? − спрашивает мисс Уайт ровным голосом.
Я моргаю — конспиративная квартира, андроид Ким, лаборатория, где Джек поцеловал меня, Акила, привязанная к каталке — и снова оказываюсь в задумчивом кресле, мисс Уайт склонилась надо мной.
− Иди… − это слово было так трудно произнести… и почти невозможно расслышать.
− Куда идти? − переспрашивает Мисс Уайт. − Заснуть?
Что? Нет. В этом нет никакого смысла.
Мисс Уайт подводит меня к креслу. Она легонько толкает меня в плечи, пытаясь усадить. Пчела садится ей на лицо, пролетает над глазом, проводит жалом по ресницам.
− Я не знаю, реально ли это, − шепчу я, но звук теряется в жужжании пчел.
Глава 69
Горячая слеза скатывается по моей щеке, и вместе с ней исчезают галлюцинации.
− Элла? − зовет мисс Уайт. Она прям образец заботливости.
Я опускаю взгляд вниз. Сама того не сознавая, я оказалась привязана к креслу. Я чувствую засохшую кровь от огнестрельного ранения представителя Белл на подголовнике. Я моргаю, и наручники исчезают. Моргаю еще раз, и они возвращаются, но уже черно-желтые, пушистые и жалят мою кожу.
− Кажется, я схожу с ума, − осознаю я.
Мисс Уайт бледнеет. − Это все наноботы внутри тебя. Ты получаешь мозг бота.
Дело уже не в них. Наноботы − лишь побочный эффект циклона, а не причина моего безумия.
− Что со мной происходит? − слова слетают с языка так же медленно, как тянется мед.
Мисс Уайт откидывается назад. Ее платье зеленого цвета − почему я не заметила этого раньше? − тот же ядовито-зеленый, как и наркотик грез.
− Элла, дорогая, ты же знаешь, что я люблю тебя. И твою мать.
Я киваю. И пытаюсь высвободиться из оков кресла. Я не вижу их, но чувствую.
− Но ты уже не ты настоящая, так?