Пять минут.
Я даже не чувствую боли. Я помню, как училась плавать в детстве, как старалась оставаться под водой дольше, чем Акила, как болели легкие, как горело лицо. Но здесь, сейчас − ничего.
Шесть минут.
Я должна быть мертва, не так ли? Шесть минут под водой… это точно убьет меня.
Семь минут.
По привычке я смотрю на браслет в поисках официального времени. Может, я просто очень быстро отсчитываю секунды, может, на самом деле не прошло и семи минут. Но когда я смотрю на свой браслет, то вижу, почему он не работает. Крошечный кристалл тейз встроен в тонкую технологическую фольгу. Я протягиваю руку, удивляясь тому, что вижу. Дюжина или больше оглушающих тейз колют мою плоть, усеивая ее кристаллами.
Я беру одну из них и сжимаю двумя пальцами. Существо разбивается под водой, испуская короткую вспышку искр.
Оно работало. Оно работало, и это было в моей коже, и я ничего не чувствовала.
Я смотрю на дно лодки, под которой прячусь. Прошло не меньше десяти минут. Десять минут под водой, и я ничего не чувствую. Я в порядке. Я была поражена дюжиной или более кристаллов тейз, и я даже не заметила.
Я… я не человек.
Глава 44
Я просидела под водой целых полчаса, и только потом отпустила лодку и, ухватившись, подпрыгнула рядом с ней. Я дрожу в прохладной темной воде. На лодке, что находится ближе к заливу, старик встает у борта и мочится прямо в море. Его водянистые глаза скользят по мне, но его, кажется, не заботит девушке, цепляющаяся за бок старого луззу.
Я подпрыгиваю в воде настолько, что б получилось шлепнуть промокшую фотографию ребенка на деревянные перила.
С лодки донесся тихий писк удивления, и маленькая рука сжала мое запястье.
− Спасибо, − шепчет мне хозяйка лодки. − Не знаю, как ты ее спасла, но спасибо.
− Спасибо, что защитили меня, − шепчу я в ответ. Ее лицо все в синяках, губа рассечена, мокрая куча тряпья, темным пятном валяющаяся на полу лодки, − вещи, которые она смогла спасти из воды.
− Чарли?.. − я не могу заставить себя задать этот вопрос.
− С ним все будет в порядке, − говорит женщина, но я в этом не уверена, да и она тоже.
Моя кожа вся сморщилась, а волосы стали жесткими от соли и всего, что плавает в той грязной воде. К тому времени, когда я, наконец, доплыла к узкому многолюдному пляжу, несколько человек поднимают глаза, но их, похоже, не особо волнует ни я, ни мое присутствие. Они погружены в свой собственный микрокосм, и даже вознаграждения, предложенного полицией, недостаточно, чтобы вовлечь их в мои дела. Вдалеке, на краю лодки, я вижу мигающие огни, полицейские лодки, мужчин и женщин, одетых в черную форму военного образца. Но они висят по краям района Фокра. Даже они знают, что эта земля − ничья.
Дома, построенные из мусора − ломаного олова и сломанных досок, явно с лодок «луззу», картона и пластиковых брезентов − выстроены до самой кромки воды, все видимое пространство занято. Несмотря на то, что сейчас лето, по всему этому импровизированному городу мерцают небольшие костры.
Я кашляю. Вонь от дыма, равно как и от старых двигателей, так и от готовки − невыносимая. Я высыхаю на суше, а кожа становится липкой от грязи. Я смотрю на свою одежду: та порвана, пропитана грязной морской водой. Кусочки мусора прилипли к моему телу и запутались в волосах. Но меня это не волнует. Я думаю только о том, что мне не нужно дышать воздухом, что электрошокеры даже не причиняют мне боли.
Я не человек.
Эти слова звучат в моей голове набатом с каждым шагом по берегу все сильнее.
Я не человек.
Человек не способен на такое. А еще − я думаю о том, что когда андроиды впервые предупредили меня, я сбросила Рози, чтобы сорвать ее шунтирующую панель. Мне не должно было хватить сил для этого. Я сбросила Джека с себя, когда он напал, как будто он был ничем, при этом ранив его, учитывая, что я никогда ни с кем не дралась в жизни.
Я не человек.
Я смотрю на свои руки. Что у меня под кожей: провода и схемы или плоть и кости?
Я не человек. Я не могу быть человеком. Но тогда…
Что я?
Я едва сдерживаю рыдания. Все, чего я хочу, это раздеться и принять обжигающий душ, затем завернуться в свой пушистый халат и свернуться калачиком в маминой постели рядом с ней. Но это напоминает мне о женщине, которая носит мамино лицо, и мой желудок сжимается. Я даже не знаю, что реально, а что плод воображения.
− Элла? − кто-то встает и направляется ко мне из-за навеса.