Рано или поздно и Тереку придется сделать выбор между старыми приятелями и новым другом.
То есть, он мог бы его сделать, только, не успеет его так жизнь заставить.
И кто я такой для них?
Обычный крестьянин, необыкновенно сильный физически, умеющий решать возникающие серьезные проблемы довольно эффективно как управляющий караваном. Однако, самое главное — что совсем не воин в их глазах, а это здесь по месту серьезнейшее упущение по жизни, если твои товарищи настоящие наемники.
Похоже, что мы уже покинули обжитые и богатые места, теперь и на дорогах явно меньше стало путников, и в селах тоже поменьше жителей.
Да и выглядят они гораздо беднее, чем на равнине.
Не знаю, из-за чего все это? Из-за особо жадного властителя этих мест или из-за более плохой земли, не дающей нормального урожая?
Таверна выглядим до крайности замурзанной, чем там могут накормить и напоить не слишком усталых путников — боюсь даже себе представить.
Зато, между ушатанными домишками имеется здорово запутанная система заборов, ограждений и прочих загородок из бросового материала и всякого хлама.
Эту ситуацию можно обратить в нашу пользу, если провести предварительную подготовку на местности. У тех, кто нас догоняет, такой возможности не будет, тогда умение ориентироваться и знание местности станет нашим преимуществом.
Наемники остаются в таверне вместе с лошадьми, на молчаливое предложение Терека забрать лошадей я отрицательно качаю головой. Мы им, в конце концов, не слуги, однако, дело больше в другом.
Лошади должны остаться рядом с ними, чтобы все выглядело правильно в глазах догоняющей нас погони.
Возможно, что хватит только их принесения в искупительную жертву, тогда нам же полегче будет исчезнуть.
Это, конечно, я один так думаю и знаю примерно будущее, которое ждет всех нас.
Мы на телеге втроем и Терек на лошади проезжаем мимо таверны, кое-как выбираемся из района покосившихся заборов и делаем остановку на окраине села.
Я не жалею времени, чтобы выбрать закуток возле брошенного давно дома так, чтобы нас не было видно с дороги.
На мои блуждания спутники тоже посматривают с понятным скептицизмом, однако, мое воздействие на их сознания и уговоры, что это последний день такой перестраховки, решают вопрос с размещением.
Появившимся соседям из двух покосившихся тоже ближайших домов я спокойно объяснил, что мы встали здесь на ночлег и выдал каждому по серебряной монете за беспокойство.
— Да хоть всю жизнь живите здесь! Коли люди хорошие! — здорово обрадовались наличным деньгам пара мужиков с замурзанными женами и кучей чумазых детишек, боязливо поглядывающих на вооруженного наемника с острым мечом.
Пока Ксита и Фиалой готовят ужин, а Терек им помогает с костерком, я залез на его лошадь, которой понемногу учусь управлять уже третий день подряд.
Как понял, что могу скоро остаться снова в одиночестве, решил немного заранее овладеть базовым умением ездить на лошади. Запрягать лошадь в телегу я уже нормально умею, как и ухаживать за ней, а вот с выездкой испытываю определенные проблемы. Поэтому и тренируюсь каждую свободную минуту, чтобы быстрее привыкнуть.
Да еще с лошади гораздо легче рассмотреть все вокруг нашего пристанища, куда можно уехать в случае чего.
То, что проблемы со здоровьем у наемников точно скоро произойдут, показывают те же темно-серые рамки вокруг их фигур и мое ПОЗНАНИЕ, которое уже поднялось на одну единицу до шести двести шестнадцатых.
Так что я кружу в местных хитросплетениях заборов целый час, выезжаю из села, чтобы рассмотреть подробно дальнейшую дорогу и немного проезжаю по ней, отмечая укромные места. Потом возвращаюсь к таверне, и около нее разбираюсь с такими же делами.
Понятно, что в светлое время суток это знание мне не понадобится, ибо, тогда и так все видно. Зато, я понимаю, что само село является естественной ловушкой для всех, кто оказался в нем.
Но, вот куда здесь можно проехать ночью — я хорошо рассмотрел. Еще выглядел именно подходы к площади, на которой медленно разваливается таверна и путь, чтобы покинуть село, минуя основную дорогу. Это при том, что огонь зажигать тогда никак нельзя.
Ладно, ужин уже готов, каша с мясом и крупой, мне до сих пор не знакомой.
Готовят лучницы вполне съедобно, научились в монастыре, про который сейчас вспоминают, что постоянно там работали или натягивали свои тугие луки часами.
— Не скучаете по спокойной жизни в монастыре? — спрашиваю я, а девушки только смеются в ответ.