Однако, сегодня произошло нечто такое, чего еще не бывало до
сих пор. Настала ночь. Я очень утомлен, мне хочется спать,
но какое-то внутреннее беспокойство гонит меня из дому. Я еще раз обхожу весь наш участок и заглядываю в окно кабачка. Там совершенно темно, и я уже собираюсь уйти, но вдруг замечаю чью-то фигуру в дверях. Это наш служитель Жак. Он подходит ко мне и шепчет:
- Я уже хотел идти за вами.
- Что случилось?
- Не знаю... Я плохо понимаю, что говорят эти люди, но мне кажется...
Он ведет меня по темному коридору. Я всегда ношу в карма
не револьвер и теперь держу его наготове. Мы входим в
комнату Жака. Она прилегает вплотную к общему залу. Жак жестом показывает мне на дверь. Я смотрю в замоч
ную скважину и вижу Стобицера, Гельдинга, Курцмюллера. В комнате собралось еще человек пятьдесят китайцев, которые работают под начальством Стобицера.
Я слышу его голос:
- Нам надо спешить. Все три вагона сцеплены?
- Да.
- А аккумуляторы?
- Все в порядке.
- Мы должны ночью добраться до горы Руссель.
- А как мы пройдем через завесу?
- Это уж наше дело. Надо пройти. Нужно взять с собой какиенибудь сосуды для руды. Наберем ее как можно больше, а затем через границу. Утром нас будет ждать аэроплан...
- Вы уверены, что нет никакой опасности?
- Надеюсь. Ведь наш почтенный "шеф" мирно спит,- в голосе Стобицера дрогнула насмешка.
Кто-то проворчал:
- А награда? Какая будет награда?
- Мы принесем австралийцам миллионы. Соответственно этому будет и награда.
- Ну, если так, скорей! Они идут к выходу. Я едва сдержи
ваю бешенство и принуждаю себя быть спокойным. Если я обнаружу свое присутствие, если они увидят, что их заговор раскрыт,- я буду убит. Видимо, они решили идти напролом.
Невольно я хватаю за руку Жака.
- Скорей к центральной станции... Но он шепчет взволно
ванно: - Подождите! Дайте им уйти. Мой мозг точно молнией
прорезает мысль: "Сегодня вечером Моравец не телефониро
вал мне с поста Эдит Лагсон". Я спрашиваю Жака:
- Вы видели главного инженера?
- Да, три часа тому назад.
- Здесь?
- Да, он в этом кабачке разговаривал с мистером Стобицером и затем ушел.
- Куда?
- К аэродрому. Бегом, сколько хватает у меня сил, я мчусь
к центральной станции.
ГЛАВА 8
Едва переводя дыхание, я добежал до глинобитной хижины и нажал рычаг. Впервые я негодовал на недостаточную быстроту наших автоматических слуг.
Раздался свисток. Подошел электрический вагончик. Я вскочил в него. Через две минуты он примчал меня к машинному отделению.
Холльборн только что закончил вечерний обход и в последний раз проверял сигнальную доску. Когда я влетел к нему, задыхаясь от волнения, он собирался закурить, но, увидя меня, застыл.
- Что случилось?
- Заговор!
- Где? Какой?
- Пятьдесят китайских рабочих... И во главе их Стобицер, Гельдинг и Курцмюллер. Я только что подслушал их разговор... Они отправились на гору Руссель... В трех вагонах.
Холльборн быстро повернул рычаг.
- Ток выключен. Вагоны не сдвинутся с места.
- И все-таки... Уверяю вас, мистер Холльборн, дело очень серьезно.
- Чего они хотят? Хладнокровие американца взбесило меня
и я закричал: - Они хотят украсть радий! Но Холльборн и
здесь остался верен себе. - В конце концов, это вовсе не
cлучайно. У нас его так много. И кроме того, этим господам известно так же хорошо, как и нам, что нет никакой возможности проникнуть к горе Руссель. Она окружена лучами Риндель-Маттью. Но если кто-нибудь все-таки отважится на это... я ему не завидую!
- А если они отведут завесу из лучей?
- Это невозможно! Для этого нужно подойти к машине. Неужели вы думаете, что ее можно подкупить, как человека?.. Есть только единственный способ выключить ток: перерезать подземный провод, идущий к источнику. Но никому не известна маленькая потайная пещера, где этот провод находится.
- Инженер Моравец знает это.
- Моравец так же неподкупен и верен, как я и вы. Кроме того, он сейчас у озера Карнеджи, за тысячу километров отсюда.
- Нет! Три часа тому назад его видели в городе.
- Сейчас мы проверим.- Холльборн подошел к телефону и вызвал центральную: - Озеро Карнеджи? Попросите инженера Моравец.
Я взял вторую слуховую трубку и услышал ответ:
- Инженера Моравца здесь нет. Его заменяет инженер Вебер. Хотите вызвать его?
- Нет. Благодарю. Теперь и на лице Холльборна промелькну
ла тень тревоги. - Моравец покинул свой пост, не предуп
редив нас об этом. - Да. И Моравец - ближайший друг Сто
бицера. - Где видели его в городе? - Он направлялся к аэ
родрому. Холльборн снова бросился к телефону: - Аэродром?
Инженер Моравец здесь? - Вылетел два часа назад на аппа
рате № 237. Управляет сам. - Куда полетел? - Направление
неизвестно. - Черт возьми! Я тоже начинаю волноваться,- и
опять позвонил на аэродром: - Немедленно приготовьте аппарат. Вышлите к центральной станции.
В ожидании аэроплана Холльборн вызвал пост Эдит Лагсон:
- Немедленно сообщите, если пролетит аэроплан.
- Только что пролетел № 237.
- Направление.
- Гора Руссель. Трубка брошена... - Вы правы! Сигнал воз
вещает о том, что аппарат прибыл. Но мы не решаемся занимать места. В первый раз мы боимся оставить силовую станцию без надзора. Но другого выхода нет. На всякий случай Холльборн переставляет сигналы на доске:
- Я соединил провода другим способом. Теперь они, если даже проникнут сюда, не скоро разберутся, в чем гут дело. А всякий, кто прикоснется к рычагу, будет убит током. Надеюсь, что в наше отсутствие шеф не вернется.
Мы мчимся сквозь тьму ночи. Моторы стучат так, что говорить невозможно... Перед нами на фоне ночного неба вырисовывается силуэт горы Руссель... У ее подножья мы видим огни. Не факелы или горящие головни, какие употребляются дикарями, а электрические фонари. Люди бегают с ними взад и вперед... Мы видим целую гирлянду огней у самого входа в.рудник.
Холльборн уже не скрывает своего волнения:
- Сейчас должно все решиться. Они подошли к самой завесе из лучей... Если они...
Он не успевает договорить. Раздается страшный треск... Вершина горы Руссель - эта блестящая сахарная голова - - как будто превратилась в вулкан. Летят искры, языки пламени взлегают высоко над землей... Наш аэроплан дает крен и падает... Мы ле;*им под ним, инстинктивно закрывая лицо руками.
И в это мгновение раздается страшный под срашный гул.
Я встаю, шатаясь. Мне кажется, что все мое тело учыкано раскаленными булавками. При ярком лунном свете я вижу почти безумные глаза Холльборна. Одежда на нем висит клочг"ями, и все лицо и руки сплошь усеяны черными точками.
Он хватает меня за плечо:
- Гора Руссель исчезла! Я с трудом прихожу в себя и по
вертываю голову. Да, Холльборн прав: сахарной головы, так четко выделявшейся всегда на горн чонте. нет.
- Что случилось? - спрашиваю я растерянно.
- В ее вершине была устроена мощная преобразовательная станция, которая передавала машинам ток, шедший сюда с центральной станции и производивший лучи Риндель-Маттью.