- Да, я знаю, но... " Моравец хотел выключить ток, все
машины взорвались. Я все еще недоумеваю: - Но как же ма
шины могли взорваться? И какой взрыв мог уничтожить целую гору? Холльборн беспомощно разводит руками.
- Почем я знаю... Но, впрочем, есть одно объяснение.
Какое? - Мы оказались детьми, не видящими дальше своего
носа. Мы удовольствовались тем, что нашли уже готовый рудник и пригоршнями черпали из него сокровища... Мы не дали себе труда разузнать, что находится в недрах этой "-ахарной головы". Возмож.-"о, что весь этот колоссальный метеор случайно упал в кратер вулкана, который теперь случайно же был чем-то разбужен, возобнови;] свою деятельность и вот...
- Извержение?
- Да!
- Внутри Австралии нет вулканов, - упрямо утверждаю я. Вулканы опоясывают только ее острова. Но возможно, что эта "-:;ахарная голова" содержала в себе газ или какое-то другое, еще не открытое нами взрывчатое вещество. Когда Моравец стал выключать ток, то в аппарате могли вспыхнуть искры... Р. этот миг мь; ощутили подземный толчок. Я припоминаю, что едва заметные толчки я уже наблюдал несколько раз за последние дни, но не придавал им никакого значения... Однако, эти то.ччки могли вызвать трещины в горе... Если туда проникли искры из аппарата и если гора бь;ла действительно начинена газами, то ясно, что газ мог быть и в гроте, где мы установили машины... При соприкосновении с искрами все полетело к черту...
Холльборн тяжело вздохнул
- Я ничего не понимаю!.. Я знаю только, что мы каким- то чудом остались живы. Благодаря тому, что аэроплан накрыл нас, мы не были убиты каменным дождем.
- Да... а те... там, с фонарями?..
- Воры? Они жестоко поплатились... Я не думаю, чтобы ктонибудь из них уцелел... Посмотрите: там, где мерцали огни фонарей, лежат только обломки горы... И они уже образовали целый холм...
Мы подошли к тому месту, где был разбит сад, первый сад, вызванный к жизни лучами радия... Вероятно потому, что он вплотную прилегал к горе, осколки которой полетели выше и дальше, он не пострадал от взрыва. Пышные цветы его благоухали по-прежнему.
Но зато там, где был источник, осталась только воронка, как после взрыва гранаты. Сама же по себе гора представляла подобие кратера. Мы заглянули в него и увидели внизу слабо мерцающий огонь. Не было сомнений: гора Руссель была вулканом.
Вдруг я заметил неподалеку от себя какой-то большой цилиндр, окруженный красными огоньками. Цилиндр этот медленно вращался.
Я схватил Холльборна за руку:
- Смотрите, это радий, который мы принесли сюда несколько дней тому назад... Два центнера радия... Он сейчас взорвется!..
Холльборн, не сводя глаз с вращающегося цилиндра, прошептал:
- Радий не взрывается!.. Смотрите, смотрите... он плывет по воздуху, нет... он подымается на воздух... Да смотрите же! - Он изо всех сил стиснул мне руку.
- Вы знаете, что это? Межпланетная ракета! Первая ракета, которая послана не рукой человека... Спроектировать межпланетную ракету крайне трудно, почти невозможно. Нельзя взять с соб'ой достаточное количество продуктов горения, которые постепенно вытекали бы из заднего конца ракеты и равномерными взрывами двигали ракету вперед.
До сих пор все применяемые для этой цели вещества, вплоть до спирта, оказались негодными. Как видите, лучшим взрывчатым веществом явился радий. Случайно мы поместили его в сосуд, заостренный с двух сторон. В нижнем конце его имеется отверстие.
Здесь атомы радия приходят в соприкосновение с воздухом и распадаются... И вот этот непрерывный поток частиц толкает металлическое тело вперед с изумительной быстротой.
Это межпланетная ракета, но - увы! - она бесполезна для человечества...
Возможно, что через несколько часов астрономические станции сообщат о пролете какого-то метеора...
Мы, не спуская глаз, наблюдали за этим изумительным зрелищем. Метеор летел все быстрее, и все светлее становилось вокруг него. Затем мы увидели в высоте сноп пламени и услыхали какой-то свистящий звук, производимый быстро падающим предметом. Мы не успели опомниться, как этот предмет уже лежал невдалеке от нас, посреди цветущего сада.
Холльборн первый бросился к нему и крикнул:
- Аэроплан! Я вздрогнул: - Аэроплан дяди? Через минуту мы
уже стояли над грудой обломков, извлекая из-под них неподвижно распростертое на земле тело. Очевидно, ракета столкнулась с аэропланом, и дядя был выброшен из кабины. Лицо его было бледно и залито кровью.
Холльборн, встав на колени, приложил ухо к его груди:
- Он жив!.. Кажется, все цело... Он дышит спокойно, на губах нет пены. Но... я предпочел бы, чтобы он сломал себе руки и ноги, чем это...
Он указал на большой кусок железа, лежавший возле головы дяди.
- У него поврежден череп. Тут я бессилен!.. Я вскрикнул
в отчаянии: - Что же нам делать? Врача у нас нет... До
центральной станции далеко... Аэроплан наш разбит, автомобиля у нас нет... Что делать, Холльборн?
Хольборн, не отвечая, взбежал на вершину холма, приставил руки ко рту и три раза крикнул. Это был тот пронзительный крик, которым дядя призывал вождя людоедов Мормора.
Холльборн подождал с минуту и крикнул снова. На этот раз
ему ответили из чащи леса таким же пронзительным криком. У меня затеплилась слабая надежда. Я вспомнил, что
иногда дикари очень искусно перевязывают и лечат раны. Дядя начал тихо стонать. Лицо его покраснело. У него начиналась лихорадка.
Я стоял на коленях, вглядываясь в это дорогое, за несколько минут так изменившееся лицо. Гордые губы были беспомощно сомкнуты и опущенные веки тихо вздрагивали.
Я услышал голоса. Из лесу шел Холльборн с двумя дикарями, пестро раскрашенные тела которых были украшены затейливой татуировкой. Один из них был помоложе, другой постарше. Над головой старшего развевался целый веер из перьев. В руках дикари держали лук и стрелы. Я знал, что острия этих стрел напитаны смертельным ядом, который добывается из корней каких-то растений.
Дикарь с перьями на голове подошел к дяде, осторожно ощупал его и что-то сказал Холльборну.
Я разбирал только два слова: "агала" и "Тена-Инжит". Я знал, что под именем "агала" - господин, подразумевался дядя, а второе слово было именем того заклинателя, который всегда сопровождал Мормора, когда тот приходил к нам.
Оба дикаря, поговорив друг с другом, помчались в лес.
- Они помогут нам? Холльборн кивнул головой: - Они сдела
ют, что могут. Каждая минута дорога. Врача у нас нет. Не остается ничего другого, как довериться туземному
врачу. Мы замолчали... Раненый лежал неподвижно и тихо
стонал. Прошло несколько тягостных минут. Я не сводил
глаз с опушки леса, но Тена-Инжит появился с другой стороны и совершенно неожиданно очутился возле меня. К моему изумлению, этот человек, которого я привык видеть изукрашенным всевозможными перьями и побрякушками, был теперь чисто-начисто вымыт и абсолютно гол. В руке он держал маленький пакетик, тщательно завернутый в зеленые листья.
Лицо его было строго и серьезно. Он опустился на колени возле дяди и быстрыми, ловкими движениями ощупал его голову. Затем он подозвал знаком двух молодых дикарей; они были также чисто вымыты и совершенно голы. Пока Тена-Инжит поддерживал голову дяди, они осторожно укладывали раненого на сплетенные из веток носилки, потом принесли несколько раскрытых кокосовых орехов, наполненных какой-то жидкостью, которой все трое тщательно вымыли руки.