— Смотри, пуля всё равно ломает кости, даже если попадает в кирасу, — заметил он. — А тесла-бронежилет может вспыхнуть, словив молнию.
— Так может мне их снять, — возмутился я.
— Лучше иметь сломанные рёбра, чем пулю внутри. И лучше обгореть, чем позволить спечься своим органам, — ответил Всеволод и протянул мне небольшой пистолет-пулемёт.
— А почему ты не дашь мне что-нибудь по-мощнее? — возмутился я и взглянул на его плечо, из-за которого выглядывал приклад ручного рельсотрона.
— А ты умеешь им пользоваться? — вскинул одну бровь он.
— Ну… — замялся я.
— Вот тож.
С врагом мы встретились на пустующей второй палубе. Здесь ничего не было, кроме столбов, поддерживающих верхние бронелисты верхней палубы. Всеволод толкнул меня за столб, а сам спрятался за другим. Я слышал звуки как нечто тяжёлое с характерным уханьем вышагивало по металлу, и между этими шагами был слышен писк электродвигателей и потрескивание электричества. Страх боролись с любопытством, и пока Всеволод расчехлял рельсотрон, я решил выглянуть и посмотреть на это. Совсем чуть чуть, одним глазком.
Урод был ростом около двух с половиной метров, похожий на толстый автомотон, какие-то вращающиеся окуляры располагались у него на животе.
Левая рука заканчивалась огромный толстым клинком, по которому пробегали разряды, а правая — крупнокалиберный пулемётом.
Бронированная тварь заметила меня и неуклюже стала разворачиваться. Всеволод воспользовался возможностью и выстрелил в тушу со своей позиции. Снаряд пробил железо насквозь. Откинув противника в сторону, но тот удержался на ногах.
— Мразь!!! — взвыл человеческий голос, пропущенный сквозь динамики механической твари. В следующий момент его правая рука взметнулась и пулемёт ударил по столбу, за которым прятался Всеволод.
Прямые попадания застревали в металле, но то, что проходило по касательной, отбивало куски металла, делая укрытие тоньше. На секунду пулемёт стих, взвизгнули электромоторы, видимо загоняя в барабаны новые порции патронов. Всеволод кинулся и своего укрытия. Перед тем как скрыться за следующим столбом, он почти на бегу выстрелил во врага. Снаряд насквозь пробил ему ногу. Механический толстяк снова разразился нецензурной бранью.
Новая порция свинца врезалась в следующую опору, но теперь я знал, чего ждёт Всеволод.
Однако, ещё до того как патроны закончились, враг рванул к укрытию и перерубил сваю своим огромным мечом. Всеволод успел откатиться, но остался посреди зала, без надежды вовремя спрятаться.
Я рванул из своего укрытия. Битва с автоматонами подсказывала мне что я могу сделать. Мой союзник метнулся в сторону, и враг даже не заметил, как я прицепился, положив обе руки на его корпус.
Вокруг всё опять померкло. Я видел живого человека внутри, но то, что его окружало… оно кричало, ругалось, пыталось сопротивляться пилоту. Нечто ненавидело его за то, что он делает, за то, что буквально насилует каждую электрическую частицу души этой машины. И я мог это исправить.
Александр Сорокин был наёмником. Их подразделение называлось «крыло филина». На это задание отрядили четыре штурмовых мека — огромных боевых костюма, вооружённых и крайне опасных. Задача была поставлена простая: они должны были всадиться на движущуюся мобильную крепость, дать бой, пощупать возможности врага. Если враг был силён — отступить, если же банда, которая угнала корабль оказалась бы слаба — полностью зачистить корабль, если не получится — просто остановить его.
Оказалось, что захватившая корабль банда не слабая, а супер слабая. Их отряд не встретил практически никакого сопротивления. И вскоре они решили разойтись, чтобы месте загнать этих бандитов на нижние палубы, где потом и прикончить. Всё шло хорошо, пока Александр не нарвался на этого странного военного, у которого к тому же был рельсотрон — вещь редкая и дорогая, способная пробить броню боевого мека. У простых бандитов такой быть не должно.
Парень с этим мужиком был просто слабак. И наёмник не рассматривал того, как реальную угрозу себе. Как только он раскатает врага с рельсотроном, парню конец.
Последнее, что показала камера на спине — как парень прикоснулся к броне мека. Потом машина повела странно: в предплечье пилота вонзились сразу все ампулы с боевыми стимуляторами. Экраны вспыхнули белым светом, слепя Сорокина, практически не давая тому разлепить глаза.
— Да, что б тебя!!!
Ремни, которые держали пилота, стали затягиваться. Они душили его и не давали двигаться. С каждым вздохом в груди оставалось всё меньше места. Рычаги манипуляторов заклинило. Сердце бешено колотилось, то ли от страха, то ли от вколотых сразу всех стимуляторов, то ли от нехватки воздуха. Александр стал весь липкий от пота. Машина перекрыла доступ кислорода в кабину. Сознание покидало пилота.