Итак, я продолжил работать над своим альбомом. Композиции рождались одна за другой — довольно быстро и без особых мучений, — и очень скоро альбом был полностью готов. За исключением трека "Flashback", посвященного памяти Армандо, ни к одной из моих новых вещей нельзя было применить определение "чисто танцевальное техно". Трек "For Max", написанный по случаю рождения сына у одного из моих друзей, был типичным даунтемпо, на дабовом "Theme from Larry's Dub" играл флейтист Magik Malik, а на посвященном Симоне Гарнье "Le Voyage de Simone"[36] пела певица по имени… Лорен Гарнье (Lauren Gamier), с которой меня познакомил ведущий Radio Nova Реми Кольпа-Копуль и которой уже много лет по ошибке звонили и писали мои поклонники.
Как я уже говорил выше, сочинение музыки давалось мне довольно легко, а вот с чем у меня были серьезные проблемы, так это со звуком. В 1996 году многие техно-артисты, и в первую очередь Autechre и их коллеги по Warp, достигли огромных высот в области экспериментов со звуком. Я же, руководствуясь принципом "do it yourself", решил не прибегать к услугам профессионального звукоинженера и полностью довериться собственной интуиции. Ну а поскольку никаких навыков работы со звуком у меня не было (например, я довольно смутно представлял себе, что такое "частота" или "спектр звука"), результат получился более чем посредственный. И хотя все треки с этого альбома я по-прежнему люблю, пластинка в целом сегодня кажется мне бесформенной и дурно смикшированной.
Первым (если не считать Эрика Морана) человеком, услышавшим мой новый альбом, стал мой приятель и единомышленник диджей Жак из Марселя. Мы куда-то ехали на машине, и я поинтересовался у Жака, не хочет ли он выступить в роли рецензента. Жак согласился, я засунул кассету в автомагнитолу и нажал на кнопку. Когда кассета доиграла, мне была выдана следующая рецензия: "Мне не все понравилось, но, по-моему, это уже вполне зрелая работа". И тогда меня осенило. Я наконец-то понял, как должен называться мой альбом: "30". Как тридцать лет — возраст, совпавший в моей жизни с периодом перемен, сомнений и поисков. Моя женитьба, мои страхи, мое стремление заявить о себе как о музыканте — все это нашло отражение в моем втором альбоме. Я прекрасно понимал, что "30" несовершенен, и тем не менее решил оставить его таким, какой он есть, в надежде на то, что внимательный слушатель почувствует и оценит по достоинству мою искренность и мое желание найти точки соприкосновения между различными музыкальными жанрами.
Дальше встал вопрос об оформлении пластинки. Мне хотелось избежать прилипших к техно визуальных штампов: всей этой цифровой эстетики, фрактальных картинок, психоделических красок и так далее. Я обратился к художнику Марку Ансельми и получил от него то, что мне было нужно: строгую черно-белую обложку с покрытым мелкими царапинками изображением моих глаз.
Теперь оставалось снять клипы к двум синглам с альбома — "Crispy Bacon" и "Flashback", и эту задачу я поручил музыканту и режиссеру Кентену Дюпье (Quentin Dupieux)[37]. Кентен подошел к моему поручению крайне ответственно и вместо обычного видеоклипа снял для меня очень личный и остроумный короткометражный фильм под названием "Nightmare Sandwich".
"30" поступил в продажу в декабре 1996 года. Первые отклики не заставили себя долго ждать. Слушатели и журналисты сразу же разделились на два лагеря. Из первого лагеря до меня доносилось: "самонадеянный", "претенциозный", "беспорядочный"; из второго — "зрелый", "сильный", "смелый".
К тому времени нападки на техно со стороны властей практически прекратились, и это привело к невиданному всплеску техно-активности во французской провинции. В Гренобле гремели вечеринки Futuria; в Рене очередной фестиваль Transmusicales завершился техно-праздником в городском выставочном центре; в Нанте в рамках фестиваля "Ги л'Эклер" (Guy L'Eclair) состоялся первый французский техно-парад. Отметились рейверы и в Каркасоне — на улицах Старого города, и в Конкарно — в сказочном замке Кериоле, распахнувшем свои ворота для участников международного техно-фестиваля Astropolis. Но, пожалуй, наибольшего размаха техно-движение достигло на юге Франции (в Каннах, Ницце, Экс-ан-Провансе и Монпелье), где первую скрипку играл диджей Жак из Марселя. Правда, репутацию южной клубной сцены сильно портили шантаж, мошенничество и кидание на деньги, остававшиеся излюбленными методами работы многих здешних промоутеров. Помню, во время своего выступления в клубе La Nit.ro в Монпелье я совершенно случайно наткнулся на включенный диктофон, спрятанный за грудой какого-то барахла. Сомнений быть не могло: это дело рук организаторов вечеринки, вознамерившихся выпустить кассетный бутлег с моим миксом (в те годы в Европе как раз процветало кассетное пиратство). Недолго думая, я вынул кассету из диктофона и положил ее к себе в карман. Когда я направился к выходу, дорогу мне перегородили ребята из секьюрити: "Пока не отдашь кассету, мы тебя не выпустим". Судя по тону, парни не шутили. Спас меня один из приятелей Хитреца Маню, присутствовавший при этой сцене. Он взял у меня кассету, бросил ее на землю и со словами "Заберите вашу кассету!" со всей силы наступил на нее ногой. Кассета раскололась на мелкие кусочки…
37
В 1998 году Кентен прославится на весь мир благодаря своему макси-синглу "Flat Beat", выпущенному под псевдонимом Mr Oizo.