За рулём — пожилой грузин. Или азербайджанец, да простят меня жители Кавказа за плохое знание вопроса. Но он какой-то весь карикатурный. Собирательный образ горца, основанный на стереотипах среднестатистического жителя хрущёвки. Как персонаж из «Кавказской пленницы».
Называю адрес. Он, конечно, говорит «Вах!» и размахивает пальцами в воздухе. Не, ну точно с экрана телевизора. Пока я любуюсь им, он снимает с себя усы и наклеенную трёхдневную небритость.
- Фальк?
- Можешь смело называть меня так. Моя машина не прослушивается.
На смену мгновенной неконтролируемой радости приходят сомнения. Тоже карикатурные по своей сути: не борьба ли это спецслужб за жирную добычу. В другое время я бы собой гордился. Фальк смеётся:
- Выброси эти глупости из головы.
Он лихо трогается с места. Сразу за ним отчаливает от тротуара машина сопровождения Виталика. А может, они вообще все из одной конторы? Разводят меня на добрые чувства?
Фальк продолжает улыбаться и рулить. Через пару минут мы выкатываем на Садовое Кольцо и тут же встаём в мёртвую пробку.
«Сегодня праздник у девчат. Сегодня будут танцы» — доносится из радио.
- Приехал Бэрримор, - комментирует Фальк.
- Кто?
- Да неважно. Будут везти его тело из аэропорта до самых «зубчиков». Если через два часа рассосётся, то буду очень удивлён.
Смотрю назад. Из машины, следующей за нами, вышли двое. Но пока стоят, оценивают обстановку.
- Сейчас будут испрашивать инструкций.
- И что это нам даёт?
- Время.
- Ровно в двенадцать я получу свои способности обратно?
- Нет, конечно. В лучшем случае завтра.
- Тогда чего мы пытаемся добиться, убегая от них?
Фальк невозмутим. Никакими вопросами его невозможно сбить с толку.
- Есть ещё один способ, о котором они не знают: тебе всего лишь нужно вспомнить своё имя.
- Имя?
- Не то, которое в паспорте, - поспешно поясняет он.
- Ты утверждаешь, что я его забыл?
- Нет. Никогда и не знал.
- Почему тогда я должен «вспомнить»?
- Потому что усилия, требуемые для получения данного типа знания, схожи с теми, которые нужны для извлечения из памяти забытых воспоминаний. Твоё имя в тебе. Просто найди его.
- А если не получится?
- Будем убегать и прятаться, ожидая окончания действия препарата.
Перспективка ещё та.
- Меня хоть кто-нибудь когда-нибудь так называл?
- Возможно. Но это не имеет отношения к задаче.
Пробка всё же движется. В час по чайной ложке. Это даёт нам дополнительное преимущество, не позволяя преследователям настигнуть нас пешком. А то, что у них уже имеются подобные планы, мы видим по некоторым косвенным признакам.
Пять минут первого. Среди истосковавшихся по скорости автомобилей появляется велосипедист.
- Какой-то просто пошлый детектив! - возмущается Фальк. - Ну, что сидишь? Накидывай свою «петельку».
Дважды меня просить не надо. Велосипедист застревает между «Газелью» и крутым «Мерином». Но долго я его не продержу. К тому же пробка вдруг начинает шустро двигаться.
- Чёрт! - ругается Фальк. - Меняем тактику.
Он уходит в крайний правый ряд, не реагируя на злобные крики водителей и рискуя быть протараненным, и затем выезжает на тротуар. Прохожие с визгами рассыпаются перед мощью нашего безумства.
Арка, ведущая в какой-то двор. Газон. Куча коробок.
- Всё. Приехали.
Мы оказываемся в обувном магазине, проникнув в него через задний ход.
- Где склад? - требует информации у продавщиц Фальк.
Они показывают направление руками, соображая, не пора ли вызывать охрану.
Мы запираемся в каком-то глухом, без окон, помещении изнутри. Со всеми признаками ядерного бункера.
- Ну, не буду тебе мешать, - говорит Фальк.
С этими словами он укладывается у стены на кучу тряпья и тут же принимается добросовестно храпеть. Является ли это спектаклем, не так сейчас важно. Мне предстоит ответить на вопрос куда более сложный. Если он вообще имеется, ответ этот.
Снаружи звуков не слышно — видимо, преследователи нас пока не локализовали. Не сомневаюсь, у них рано или поздно это получится, и тогда нам не поможет ни бетонная толща, ни многослойная броня.
Мама звала меня Мотыльком. Первая девушка — Тигрёнком. В школе дразнили Бизоном. Отметаю эти варианты с порога. Должно ли моё имя означать какую-то потаённую суть? Или это залётное слово, взятое наугад из словаря Даля?