Бедная бесстрашная девочка, кажется, действительно переживала. Брюс умиротворяющее поднял обе ладони.
«Что с тобой случилось?»
И снова она, всмотревшись, совершенно верно сняла вопрос с его беззвучных губ:
— Эти люди — сумасшедшие! Они ни с того ни с сего напали на меня! Я просто хотела проехать через город, но на меня накинулись сначала двое из этой их нелепой городской стражи… — Элия изобразила размашистый презрительный жест. — Подумаешь, увальни! Лако раскидал их одним взглядом… Но потом невесть откуда еще набежали люди, принесли сети… Первую я порезала, но у них оказались еще сетки припрятаны повсюду! Одна прямо поперек дороги выпрыгнула. Для кого они их наготовили?
Для таких же самоуверенных и своенравных. Которые слишком легкомысленно относятся к безобидным горожанам.
— В общем, пока я выпутывала Лако из сетей, меня какой-то мерзавец стукнул по голове… — Элия потрогала затылок, болезненно морщась. И раздраженно заметила: — Да кто мог знать, что они такие безумные?! Что я им плохого сделала?!
«Лако слишком громко стучал копытами».
— Что значит громко?
«Надо было все же прикупить войлока, как тебе рекомендовали…»
— Ну… Там был какой-то приставала со своими тряпками, но… Да зачем они мне сдались?
«Горожане любят тишину. И не любят несговорчивых магов».
— Я… не понимаю, — беспомощно призналась Элия. — Какая тишина? При чем тут маги? Я вообще не маг!..
«Вот именно, — Брюс вздохнул и похвалил: — А ты отлично читаешь по губам».
Элия отмахнулась:
— Я привыкла разговаривать с Фарром, мастером оружия, а он немой.
Да, теперь понятно. Практика общения с безголосыми у девушки явно большая.
— Сначала они требовали штраф… — Элия вдруг передернула плечами. — Ты заметил? Они здесь так странно разговаривают. Словно боятся, что их кто-то услышит. Я поначалу даже подумала, что никакие это не городские охранники, а разбойники, которые не хотят внимания привлекать. А штрафом они выкуп называют… Там еще был такой толстый человек с мерзкой рожей — вылитый бандит, я ему чуть нос не своротила… Оказалось — старший караула.
Брюс хмыкнул.
— Денег у меня не хватало… Да и вообще, с чего это я должна им платить? За то, что они напали?.. — Возмущение в голосе Элии было совершенно искренним. — Потом меня поместили в камеру в башне. А потом принесли обед… Я выпила только воды и… Очнулась уже здесь. А еще позже приволокли тебя. Ты всю ночь пролежал.
Похоже, в этом городе не одобряют разнообразия в методах обезвреживания нежелательных заезжих персон.
«Из моих рук ты, значит, ничего не принимаешь, а из рук незнакомцев готова пить что угодно».
Элия недовольно засопела. Но долгую паузу держать не стала:
— Когда тебя притащили, я пыталась спрашивать их, что происходит… Но они казались такими встревоженными. Один, правда, брякнул, что кто-то из нас сломал печать… Это ты сломал печать?
— Ничего я не ломал. — Язык еле шевелился, обволакивая каждое слово шелестом и свистом.
— Это я виноват, — в унисон прошелестел внезапно еще один голос.
Сгинувший в неизвестности Дьенк наконец объявился. Заколыхался в сумраке белесой тенью, насквозь пробитой солнечными лучами. Будто тюль, насаженный на штакетник.
Надо же! Вся компания опять в сборе!
— Это из-за меня все…
Ну еще одно покаяние. Не многовато на сегодня? Или обстановка располагает?
— А ты-то в чем виноват? — шепот давался с трудом, но Дьенк разобрался и горестно вздохнул:
— Это из-за меня печать лопнула.
— То есть?
— Я хотел помочь Элии. Когда на нее напали, я рассердился… Но не знал, что делать, людей было слишком много! А там, под печатью, я почуял что-то спящее, но живое… Магическое. Я позвал… Нет, я просто потянулся, чтобы понять, что это, а оно уже откликнулось на зов. Наверное, тоже почуяло меня. И хотело выйти… И…
— Не тяни. Что там было?
— Я не знаю… Но нельзя было мне это тревожить! Оно сильное, древнее и… яростное. Оно спало так долго, что достаточно малейшего толчка, чтобы выгнать ЭТО наружу… Оно как рванет навстречу! Мне стало так страшно, что я спрятался.
— Как обычно. Сначала обнадежить, потом бежать…
Дьенка, кажется, задело:
— Да, может я не слишком отважен, но…
— С кем ты разговариваешь? — возмущенно вмешалась Элия, к которой Брюс сидел вполоборота. — Я же вижу, что ты шевелишь губами!
«С Дьенком».