Длилась пауза недолго. Жароед размышлял несколько мгновений (как раз хватило, чтобы тысячу раз пожалеть о своем идиотизме и мучительно пожелать обратиться в камень), а потом жало клюнуло Брюса прямо…
В оберег.
В самую яркую точку, которую тварь различила.
Брюс отчаянно хватанул ртом воздух — его словно молотом ударило меж ребер. Зато жароед вдруг оцепенел, не в силах оторвать жало от высасывающего жар камня. И дернул «щупалом», одновременно выбираясь из-под земли.
Оберег впился в монстра. Монстр заколотился в конвульсиях. Брюс оказался практически привешенным за прочную цепочку к вихляющемуся «щупалу». Его швыряло и кидало, несколько раз приложив о землю. Казалось, что шею вот-вот перережет цепью.
Потом ресурс оберега вышел.
Мелькнула отвалившаяся плеть «щупала». «Фью-ить!» — размашисто хлестнуло воздух. Брюс рухнул наземь, ударившись затылком. В черепе взорвался фейерверк. «Бам-м!..» — раскатилось между ушами.
И лишь переждав фонтан искр, Брюс снова открыл глаза.
…Ну так или иначе, тварь они отвлекли… А охотники не теряли времени даром. Здоровенная туша жароеда все еще содрогалась на разворочанной земле, утыканная гарпунами и стянутая сетью. Шкура и впрямь переливалась самоцветными огнями.
Под плоскими, косо торчащими выростами качались обломки копий. С одной стороны — четыре, с другой — три. Надо думать, это и были челюсти. Хотя больше похоже на жабры.
— Ты!.. — К Брюсу подпрыгнул задыхающийся от бешенства Скуц. — Ты! Сопляк! Запалух косоедый!
— Да оставь его, — проворчал издали Агги, примериваясь тесаком к поверженному хищнику. — Дело сделано.
— Повезло тебе, — запустил уже знакомую песенку Немох, приближаясь. Через плешь его тянулся свежий багровый рубец. — Дуракам завсегда везет.
— Вообще-то жароед всегда бьет в голову, — напомнил кто-то, задыхаясь.
На этом воспитательный момент иссяк.
— Ты смотри глаз какой! — один из охотников принялся увлеченно выковыривать из жароеда нечто бугристое и округлое.
Устоять против чистосердечного восхищения в его возгласе не смог никто. Через минуту, забыв о Брюсе, охотники мухами обсели тушу содрогающегося монстра.
…Напластанное мясо и рвано срезанную шкуру жароеда сгрузили у бурых валунов, окутанных слабой дымной вуалью, сочащейся из ноздреватой земли. Довольные охотники были настроены миролюбиво, оглаживали набитые сумки и карманы, вполголоса переговаривались. Решали, волочь ли им оставшийся костяк с собой или бросить, как есть.
Только Агги морщил лоб и смотрел косо.
— Я решил, — веско бросил Агги после внушительной паузы. — Вы нарушили правило. Ты бросил пост, а ты послушался этого помешанного и тоже убежал оттуда, где тебе было велено находиться…
— Но я не… — Конопатый ужасно расстроился и пытался возражать.
Брюс молча массировал шею. След, оставленный цепью, кровил, и щипало его от пота изрядно.
— Так что добычу мы на вас не делим. Но можете добраться до дома вместе с остальными. — Великодушию удовлетворенного охотой Агги не было границ. — Ну а если кто обижен, тот пускай своим путем идет…
— Как же… — Конопатый расстроено всплеснул руками. — Но я… мне же… Меня же с толку сбил этот…
— Нет, ну если кто-то настаивает, то в принципе мы можем повторить, — ухмыльнулся Агги, зачесывая слипшуюся от поту гриву со лба. — Нас по-прежнему тринадцать, так что еще одного жароеда завалим с ходу… Жарковато, правда.
И впрямь незаметно наступил полдень. Небо над головой стало белым и раскаленным, лишь на востоке по-прежнему тронуто розовиной. Шип Железной башни днем виделся отчетливее.
Конопатый обратно поехал на спине рукохода. Наставать на продолжении охоты он не рискнул.
— Эй… — Немох ковылял за Брюсом, догоняя. — Ну ты…
— Везучий, — раздраженно закончил Брюс. — Это я уже слышал.
— Как он тебя не испек?
— Сам удивляюсь.
— И обереги, бывало, цепляли, а все равно жароед в первую очередь живого клюет. Может, ты не живой?
— Вот и я думаю, — сухо буркнул Брюс, ускорил шаг и обогнал всю бурно радующуюся компанию.
Даже Конопатый улыбался со спины Агги.
«…для приготовления заварца ни в коем случае нельзя использовать посуду из металла. Лучше всего подойдет керамический чайничек среднего размера.
На две части вина берется одна часть рома и две части травяного чая. Добавляются сахар (либо мед) и пряности по вкусу. Смесь разогреть на открытом огне. Трава и коренья — для насыщенности и плотности, алкоголь — для возгонки крови по жилам, пряности — для аромата, а огонь — для связи всех компонентов. Употребляется как в горячем, так и в холодном виде.