- Или хотели, чтобы мы верили в это, – раздался за спиной голос Даруи.
- Что ж, коллеги, я рад, что мы мыслим в одном направлении, – резюмировал Какаши. – Надо повысить бдительность и быть готовыми к новой непредвиденной атаке.
Переглянувшись, шиноби кивнули и всё-таки ускорили бег.
Карин сидела на полу пещеры, сложив ноги по-турецки, и невидящим взглядом смотрела на разложенные перед ней на доске тёмного дерева белые камешки, по форме напоминавшие крупную фасоль. Они были распределены на несколько кучек, и каждый из них символизировал одного из воскрешённых шиноби прошлого. Некоторые из них уже пришлось снять с доски: камешки трескались и раскалывались на половинки, едва шиноби Альянса удавалось запечатать воскрешённого. Тогда Карин приходилось аккуратно, двумя пальцами, чтобы не потревожить оставшиеся целыми камни, убирать осколки, складывая их кучкой справа от доски.
Первым убранным камнем был камень Нагато. И если Зецу с досадой фыркнул, закатив глаза, и пробормотал что-то нечленораздельное, то Суйгецу испытал облегчение, когда это случилось. Мечник соврал бы, если бы сказал, что нисколько не переживал за судьбу вождя. Не то чтобы он к нему привязался, вовсе нет. Смерть Саске просто была ему крайне невыгодна, ведь тогда пришлось бы придумывать новый план. В некотором смысле, в этой запутанной игре Суйгецу сделал ставку на Учиху, хотя и понимал, что ставка эта была рискованная. И теперь очень рассчитывал, что она всё-таки сыграет и принесёт ему успех. Карин тоже заметно расслабилась, выдохнув сквозь полураскрытые губы и на мгновение прикрыв глаза. Её беспокойные пальцы, теребившие рукав плаща, успокоились. Суйгецу же был далёк от спокойствия. Устроившись у входа в пещеру и зорко наблюдая за Карин и Зецу, он пытался прикинуть, какие действия теперь предпримет Саске, как ответят Тоби и Зецу и в какой момент ему самому лучше всего уйти в тень.
Тем временем расколовшихся камешков становилось всё больше: полностью исчезла группа воскрешённых под руководством Семи Мечников Тумана; отряд бывших Акацки, усиленный несколькими шиноби, также потерял уже почти половину бойцов. Существенно уменьшилась группа под предводительством воскрешённых Кагэ, да и из почивших правителей скрытых деревень остался теперь только Второй Мидзукагэ, двоюродный дедушка Суйгецу. Битва Тоби и воскрешённых Джинчуурики тоже складывалась не в пользу Акацки: из шестерых Джинчуурики осталось только трое.
Белый камешек, обозначавший Утакату, треснул и медленно развалился на две половинки под пристальными взглядами Карин и Зецу, Суйгецу поморщился. Осколки слегка покачивались на доске и едва слышно шелестели в полной тишине. А это означало, что в битве, которую вёл Тоби, осталось только двое воскрешённых Джинчуурики. Карин нервно сглотнула и подняла растерянный взгляд на стоявшего над ней Зецу.
- Как там говорил Какудзу? – произнёс тот высоким голосом Белой половины. – Если хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай это сам?
- Это не слишком помогло ему ни раньше, ни теперь, – прошипел в ответ Чёрный.
- Мы не должны были доверять Тоби с самого начала, – проговорил Белый. – Я ведь предупреждал тебя.
- Нет смысла говорить об этом сейчас, – отрезал тот, – когда дело сделано.
- И что ты теперь планируешь делать? – не унимался Белый.
- Тоби выпустит Джууби, а мы призовём его, – сухо прокомментировал Чёрный, акцентировав интонацией последнее слово.
- Его? – высоким, насмешливым голосом отозвалась белая половина. – Ты уверен, что это необходимо? Может быть, удастся обойтись силами Джууби?
- Мы должны уничтожить Альянс, – проговорил тот. – И для этого придётся использовать весь наш арсенал экстренных мер. Кроме того, для чего вообще затевался весь этот план?
- Ты хочешь сказать, что сейчас… – недоумевал Белый.
- Именно, – оборвал его Чёрный. – Суйгецу! – скомандовал он и протянул мечнику свиток. – Подготовь всё для воскрешения.
- А-а… А кто там? – поинтересовался Суйгецу, настороженно взглянув на сунутый ему в руки свиток. – Вы что же думаете, если целая армия бессмертных, самых сильных шиноби прошлого не смогла победить Альянс, то его одного, – для убедительности он потряс свитком, – будет достаточно?
- Его будет достаточно, чтобы справиться с пятерыми Кагэ, – уверенно проговорил Белый, и в его голосе Суйгецу почудилось благоговение. – Остальным доблестным шиноби придётся бороться с Джууби. А тылы Альянса будут уничтожены армией белых Зецу.
- Армией белых Зецу? – округлил глаза мечник. – Вы что же сами намереваетесь броситься в атаку? – Он недоверчиво приподнял бровь.
- Тебя это не касается, – отозвался Чёрный, пресекая надоедливые расспросы. – Твоя задача…
- Знаю-знаю, – поспешно вскинул руки Суйгецу. – Сидеть тут и охранять Карин. Но мне же интересно! – Он состроил расстроенную физиономию. – Кто это там у вас такой сильный, что сможет справиться со всеми имеющимися в наличии Кагэ?
- Скоро узнаешь, – хриплым голосом отозвался тот и растворился в стене, выходя из пещеры на лужайку, где они планировали провести ритуал.
Суйгецу оглянулся на неподвижную Карин и неохотно потянулся на выход. Его опасения становились всё более серьёзными и тягостными.
Куротсучи зажмурилась и, укусив Гаару за руку, рванула было к деду, однако его тело внезапно осыпалось песком и растворилось, а прямо перед ней появился песчаный островок, на котором, скрючившись и держась за спину, был живой и невредимый Тсучикагэ.
- Деда! – воскликнула Куротсучи, всхлипывая и вытирая слёзы длинным рукавом. – Нельзя же так пугать!
- Не распускай нюни, Куротсучи! – проворчал Ооноки, поднимаясь на ноги. – Спасибо, Кадзекагэ, – поджал губы он.
- Рад помочь, – кивнул тот.
- А ты мог бы и сказать, Гаара! – возмущённо насупилась Куротсучи. – Я же переживала! А ты мне ни словечка не сказал.
- Невозможно донести информацию до того, кто не желает её воспринимать, – нахмурился Гаара.
- Как будто ты пытался, – фыркнула Куротсучи. – Из тебя как обычно слова клещами не вытянешь! Ты меня только схватил и держал, – принялась оправдываться девица.
- До тех пор пока ты меня не укусила, – парировал Гаара.
- Да ты даже не почувствовал ничего из-за твоей песчаной защиты! А у меня весь рот в песке теперь! – для убедительности девчонка картинно плюнула на землю.
- Прекрати паясничать, Куротсучи! – рявкнул Ооноки.
- Я сильно извиняюсь, что прерываю вашу семейную сцену, – язвительно проговорил Второй Мидзукагэ, – но тут проблемка, – и он указал на расползавшуюся у него под ногами лужу.
- Я сильно извиняюсь, – в тон ему ответила Куротсучи, – но если у Вас недержание, я бы на Вашем месте не стала об этом всем сообщать. Мы бы даже не заметили, если бы Вы не сказали, правда, деда?
- Это не недержание, черт тебя подери! – выругался Мидзукагэ, закатив глаза. – Это моя техника. И вам лучше бы поскорее придумать, что с этим делать, потому что даже твой хвалёный учитель, Ооноки, не смог с этой техникой справиться, а называется она…
Мидзукагэ не успел договорить, потому что его накрыло песчаной волной, потом ещё одной, и ещё одной, и ещё. Куротсучи сбилась со счёта, а на том месте, где только что стоял Мидзукагэ, образовалась огромная пирамида.
- Печати, быстро! – скомандовал Гаара, и запечатывающий отряд швырнул в огромную груду песка кунаи с прикреплёнными к ним ярко-алыми листками. Однако едва они сложили нужные ручные печати, и красные куски бумаги начали соединяться друг с другом тонкой вязью, как прогремел взрыв, от которого на множество метров поднялись облака песка и пыли.
- Что за чёрт? – послышались возгласы шиноби, отчаянно прикрывавших лица от назойливых песчинок. – Это очередное генджуцу?
Куротсучи подняла голову: вместо песчаной пирамиды теперь было огромное туманное облако, которое, Куротсучи могла поклясться, ехидно улыбалось и щурило узкие глаза. Куротсучи посмотрела сначала на сосредоточенного и самую малость удивлённого Гаару, затем – на нахмуренного деда.
- Это не генджуцу, – заключил Гаара. – Это пар.
- Это Джоки Бой, – веско подытожил Ооноки.