- Мне говорили, что это клон, сделанный из масла, внутри которого вода, – проговорил Гаара, не глядя на Тсучикагэ, а внимательно наблюдая на медленно рассеивавшийся пар. – При движении вода нагревается, превращаясь в пар, и происходит взрыв. Затем пар поднимается в высокие слои атмосферы, остывает, – Гаара вытянул руку, и на его ладонь упало несколько кусочков льда, – и идёт град.
- Я смотрю, ты уже успел собрать информацию, – одобрительно хмыкнул Ооноки. – Всё верно. Вопрос только в том, как с ним справиться.
- Давайте я по нему моей лавой жахну? – предложила Куротсучи. – Ну давайте!
- Вероятно, нет смысла бороться с клоном. Нужно запечатать настоящего. – Гаара взглянул на Ооноки. – Но он нагревается слишком быстро. И я должен быть здесь, чтобы защитить отряд от взрыва.
- Не обращай внимания на клон. Ищи настоящего, – хмыкнул Тсучикагэ. – Мы уже убедились, что у меня поиск получается плоховато.
- Вы уже успели погеройствовать, Тсучикагэ-доно, – едва заметно улыбнулся Гаара. – Теперь в этом нет необходимости, – он прищурился, – пожалуйста, следите за внучкой. А то она за последние полтора часа сорвала не меньше трёх секретных операций. А я знаю, как с ним быть.
- Эй! – возмущённо воскликнула Куротсучи, однако Гаара не ответил, вместо этого вскочил на песчаный островок и поднялся в воздух.
Дед мертвой хваткой вцепился в её руку, не давая сойти с места, и Куротсучи вынуждена была только наблюдать. Как Гаара пытался нападать на клона волнами песка, гоняя его по полю боя, из-за чего тот только увеличивался в размерах. Как во время очередного взрыва защитил всех их огромной песчаной стеной. Как одновременно искал настоящего Второго Мидзукагэ с помощью Третьего глаза. Как, найдя его, вновь заключил его в песчаную пирамиду. Как пропустил удар деформировавшейся в острое лезвие руки масляного клона, заставив Куротсучи испуганно зажмуриться, а деда – крепко сжать её руку и напряжённо нахмуриться. Как осыпался мелкими золотыми крапинками песчаный клон, пропуская через себя снова увеличивавшегося Джоки Боя.
- Ну? Что будешь делать-то? – насмешливо произнёс запертый в пирамиде и высунувший голову из её верхушки Мидзукагэ. – А я-то думал, что нашёл самородок среди этой бюрократической организации, называемой Пятёркой Кагэ. А ты обычный мальчишка, который хорохорится и рисуется перед девчонками!
Гаара тяжело дышал, и окружавший его песок расплывался, пропитанный маслом.
- Деда, – взмолилась Куротсучи, – давай ему поможем. Ты же видишь, не работает его план…
- Он сказал, что сделает. Он не бросает слов на ветер, – поджал губы Ооноки, хотя Куротсучи была уверена, что он тоже держался на месте из последних сил.
- Ну что? Я жду! – крикнул Мидзукагэ. – Даю тебе последний шанс, пацан. Иначе мы закончим это очень быстро.
Гаара сжал кулак, и тяжёлые, пропитанные маслом волны песка поднялись в воздух.
- Опять пытаешься остановить его песком? – хмыкнул Мидзукагэ. – Ты не сможешь: твой песок потяжелел, пропитанный моим маслом, а мой клон по-прежнему…
Он на мгновение замер, удивлённо раскрыв рот – клон застыл, окружённый, опутанный песком со всех сторон.
- Как, чёрт возьми? – спросил Мидзукагэ, глядя на сосредоточенного и по-прежнему молчавшего Гаару. – А в принципе, всё равно! Он всё равно сейчас взорвётся! И будет большой бабах, так что лучше тебе отойти, мальчик.
Но Гаара продолжал стоять на месте. Огромный песчаный шар, в который был заключён Джоки Бой, увеличивался, однако в какой-то момент замер, пошёл трещинами, и из него повалил пар. Куротсучи зажмурилась, ожидая очередного взрыва. Но его не последовало. Шар растрескался, и внутри него сверкнул превращённый в золотую статую клон.
- Это что? Золото? – переспросил Мидзукагэ.
- Верно. Золотой песок моего отца, – подтвердил Гаара. – Когда Джоки Бой атаковал меня, я намеренно пропустил удар, вплавив в него немного золотой пыли. Золото тяжелее воды, поэтому его движения замедлились. И оно обладает большой теплопроводностью, это остудило воду, и взрыва не произошло.
- Умник, да? – хмыкнул Мидзукагэ. – Молодец. И молчал всю дорогу, шельмец.
- Не имею привычки болтать во время боя, – ответил Гаара.
- А вот это зря. Весело же! – улыбнулся Генгецу Хозуки, обнажив острые клыки. – Я беру свои слова назад. Ты и правда самородок.
Куротсучи наконец сорвалась с места, подбежав к Гааре с радостным криком и повиснув у него на шее.
- Гаара! Вот это ты молодец! Это было супер классно, знаешь? – возбуждённо тараторила она. – Как ты его! Прямо оп-оп, и все дела!
- Ох, Ками-сама, – вздохнул Мидзукагэ. – Как ты её терпишь столько времени? Я за три часа уже по потолку хожу, честное слово! Я тебе отвечаю, пацан, заберёшь её себе – взвоешь через неделю. Бери пример с меня: всю жизнь без семьи прожил и ни секундочки не пожалел. Хотя… В отличие от тебя, у неё, похоже, совсем мозгов нет. И язык без костей. Если подумать, вы друг друга идеально дополняете, – хохотнул Генгецу.
- Вы находите? – чуть улыбнулся Гаара. – Обещаю принять к сведению Ваше мнение.
- Дипломат, – блаженно сощурился Мидзукагэ. – Вот так и повеселился на старости лет, и саркофаг ты мне такой забабахал… Богато…
Он снова улыбнулся, прежде чем песок скрыл его лицо окончательно, а Гаара произнёс: «Печать».
Сакура отдала распоряжения по размещению только что принятого шиноби, проследила взглядом, как двое добровольцев в сопровождении не отпускавшей запястье пациента Макото повезли каталку по коридору. На этот раз ранение не было сильным. Оглядев забитый людьми коридор и приёмное отделение, Сакура вытерла мокрый лоб и остановилась, сомневаясь. Ужасно хотелось выйти на улицу хоть на минутку, глотнуть свежего воздуха, выпить чаю и съесть чего-нибудь для восстановления сил. Но с другой стороны, очередь из тех, кому требовалась помощь, не иссякала, раненых становилось только больше.
- Шизунэ-сан велела тебе сделать пятнадцатиминутный перерыв, Сакура, – проговорил над самым ухом Ли. – Я принёс немного чая и онигири.
Он осторожно подхватил её под локоть и повлёк в сторону выхода. Сакура не сопротивлялась, хотя и была уверена, что этот перерыв вытребовал для неё именно Ли, который всегда ревностно следил за тем, чтобы Сакура не переутомилась. Да и смысла спорить не было: она знала наперёд, что скажет Ли: пациентам нужен полный сил, собранный и эффективный врач. Если не делать перерывы, концентрация снижается, усталость берёт верх, реакции замедляются, а это неминуемо может привести к ошибкам или заминкам, которые они просто не могут себе позволить. И он был прав.
Оказавшись на улице, Сакура сразу полной грудью вдохнула холодный ноябрьский воздух и опустилась на ступени крыльца. Ли присел рядом, открыл термос и развернул сухой паёк. Сакура только теперь поняла, какой голодной была, желудок предательски заурчал. Откусив приличный кусок онигири, девушка запила его чаем и принялась энергично жевать.
- Приятного аппетита, – пожелал Ли и откусил от своей порции.
Вместо благодарности Сакура безмолвно пристроила голову на его плече. Ли почти незаметно коснулся губами её волос.
- Устала?
- Ага, – вздохнула Сакура. – Раненых становится всё больше и больше. Цунадэ-сама просила меня работать в приёмном, Шизунэ оперирует, если попадается совсем уж сложный случай, мы зовём Цунадэ-сама. Через меня проходят почти все раненые, приходится их сортировать и устанавливать очередность операций, с учётом их состояния и возможностей хирургов. Средних и лёгких вообще не оперируем. Только тяжёлых. Очень не хватает людей.
- Сводки приходят с положительным прогнозом, – проговорил Ли, сделав глоток чая. – Мы тесним воскрешённых по всем фронтам. Так что осталось продержаться совсем немного.
- Очень хочется, чтобы было именно так, – тихонько ответила Сакура, незаметно прижавшись ещё ближе, как будто само присутствие Ли могло оградить её от всего плохого. – Не знаешь, как там наши? – нерешительно спросила она, а Ли догадался, что вопрос касается их товарищей по Академии.
- Ничего не слышал, – ответил он осторожно. – Думаю, это хорошая новость.
- Наверное, ты прав, – согласилась Сакура и тяжело вздохнула.