Сжав тонкие запястья Харуки за его спиной, Какаши победоносно поднес к горлу соперника его же собственное оружие – последний ледяной сенбон, оставшийся зажатым в холодных пальцах. Копирующий был доволен: его обманный маневр удался как нельзя удачно, позволив ему блокировать обе руки противника таким образом, что все отчаянные попытки Туманника вырваться из его “объятий” были абсолютно бесполезными. В качестве негласного приза, Хатаке мысленно позволил себе маленькую недостойную шиноби слабость, от которой он героически отказывался последние несколько дней – изучать профиль Харуки, слегка наклонив голову, скользя взглядом по волнующе нежным розовым щекам. На мгновение отключив все доводы рассудка и наплевав на любые другие аргументы, он также разрешил себе признаться, что согласился на такое смехотворное противостояние и изо всех сил старался победить только ради того, чтобы увидеть этот легкий румянец и почувствовать его частое сердцебиение, незаметно, ну, или почти незаметно, коснувшись пальцами венки на фарфорово-бледной шее. Только это было для него настоящей победой, а вовсе не избавление от уже начинавших ему нравиться утренних приключений.
Поддавшись эмоциям, Копирующий не заметил, как от удивления на лице туманника не осталось и следа, в глазах появился озорной блеск, а губы расплылись в традиционной издевательской ухмылке, быть может, даже чуть более издевательской, чем обычно. Юноша подался назад, прижавшись к нему ближе, и, слегка касаясь виском его скулы, томно прошептал: “Страница двести восемьдесят четыре”, будоража его сознание. Почти бессознательно Какаши повелся на эту возмутительную провокацию, сильнее сжав тонкие запястья, и едва слышно втянул ноздрями воздух, блаженно прикрыв глаза: от Харуки пахло морозным весенним утром, свежим морским ветром и скошенной травой.
Зрители затаили дыхание и завороженно наблюдали за происходящим. Сакура и Макото недоуменно переглядывались, не понимая, почему Копирующий медлит и что такого сказал ему Харука, Наруто нетерпеливо ерзал в ожидании блистательного финала и победы Какаши-сенсея, за которого он искренне болел всю схватку, Джирайя тоже ерзал, причем не менее нетерпеливо, однако его, казалось, волновал совсем не исход сражения, а нечто более глубокое, что лишь его многолетний опыт позволил ему уловить. Единственным безразличным к ситуации наблюдателем оставался, пожалуй, только Сай, чьи бледные пальцы, как обычно у послушного безупречного мальчика, покоились на коленях.
- Ну и чего Какаши-сенсей тормозит? – не выдержал Наруто. – Ведь он же выиграл! Изврат!
- Заткнись! – осадил ученика саннин, его взгляд был прикован к еле заметно подрагивавшим пальцам Копирующего.
- Ну, я так не играю! Какаши-сенсей выиграл, все это видели. Пойти сказать ему, чтобы расслабился? – сердобольный блондин уже было вскочил на ноги, но тут же был усажен обратно волевой рукой в зеленом рукаве.
- Не вздумай! Ты все испортишь! – почти взмолился Джирайя. – Схватка только начинается, смотри внимательнее.
Тем временем в гениальной голове Хатаке беспорядочно метались мысли. Какого черта этот парень вытворяет? Зачем от него так приятно и притягательно пахнет? Что он, знаменитый Копирующий ниндзя Скрытого Листа Шаринган Хатаке Какаши, сын Белого Клыка, может сделать, чтобы сейчас рядом не оказалось ни одной живой души в радиусе полутора, а лучше двух километров, но только так, чтобы не разорвать при этом долгожданного (прощайте, остатки гордости и здравого смысла, но да, долгожданного) физического контакта? Почему так мучительно хочется прикоснуться губами к трепещущей голубой венке на бледной шее? Почему в нем просыпается что-то именно в отношении этого своенравного, упрямого и язвительного юноши? И по какой непонятной ему причине так томительно сладко внизу живота?
И пока гениальные извилины трудились над вечной дилеммой “послушать разум или поддаться чувствам?”, Харука любезно решил за него проблему таким образом, что ситуация в целом перестала требовать от Какаши каких-либо решений. Со всей силы отдавив ему правую ногу и воспользовавшись тем, что Копирующий отпустил его руки, юноша разогнул руку в локте, нанося прицельный удар.
- Ками-сама, прямо по яйцам! – неожиданно громко для себя воскликнул Сай, судорожно прижав руки к груди. Джирайя цыкнул и сочувственно сощурил глаза, девушки, покраснев, опустили головы, а Наруто инстинктивно прикрыл руками самое дорогое.
Харука явно рассчитал силу и траекторию удара так, чтобы все-таки оставить Какаши возможность продолжить славный род Хатаке, да и сам Копирующий был опытным шиноби и знал, как защитить точки, удар по которым способен вывести его из строя. Однако приглушенная боль ниже пояса, так контрастировавшая с его “настроем” еще несколько мгновений назад, все же заставила Какаши зажмуриться, чем туманник не преминул воспользоваться, и когда разноцветные глаза Хатаке снова открылись, у его горла уже сверкало острие ледяной иглы.
- Какаши-сан, Вам нужно непременно пойти в больницу! – вдохновенно вещал Сай, с необычайной для него активностью пытаясь заглянуть в безразлично смотрящий перед собой глаз Копирующего, когда они возвращались с тренировки в деревню.
- Сай, ты даже представить себе не можешь, как я благодарен тебе за заботу, но со мной и правда все в порядке, – Хатаке по привычке почесал затылок.
- Вы просто не понимаете, яички – самый важный орган в организме мужчины. Если сейчас не провести тщательное обследование, у Вас потом могут возникнуть проблемы с потенцией и репродуктивной функцией! Вот, медик Вам подтвердит, – Акаши притянул за локоть Сакуру.
- Я думаю, Какаши-сенсею виднее, какова степень серьезности его... травмы, – вежливо начала Сакура, заливаясь краской.
- Что ты заладил опять про яйца
- Я понимаю, что ты не осознаешь всей серьезности проблемы, Наруто-кун, ведь у тебя их вообще нет, – сладенько улыбнулся Сай.
- Сказал, иди лесом! – проорал блондин, сжимая кулаки. – Ты никогда не будешь частью нашей команды! И даже не вздумай примазываться к Какаши-сенсею, ты меня понял?
- Так, спокойно, спокойно, по углам разошлись! – Джирайя встал между сжавшим кулаки Наруто и по-прежнему улыбавшимся Саем. – Ты, правда, иди лучше, видишь, парень неадекватен, – обратился он к Акаши. – Расскажешь хоть что-нибудь про то, что сегодня видел, Дандзо или кому-то из Корня, и я подвешу тебя за твои драгоценные яйца к воротам Конохи, – прошептал саннин, склонившись над бледным ухом юноши, – понял меня, сладенький?
Сай сглотнул, улыбка с лица быстро улетучилась, он кивнул и поспешил скрыться.
- Как же он меня достал! – возмущенно пробормотал Наруто. – Просто сил нет его больше терпеть.
- Ты зря так, Наруто, – тихо сказала Макото, смотря вслед удаляющемуся Саю. – Мне кажется, он просто немного странный, но в целом, наверное, очень чувствительный. Я, например, однажды во время утренней прогулки видела, как он рисует.
- Яйца, не иначе, – раздраженно буркнул Харука, не произнесший ни слова с момента окончания сражения.
- Харука! – укоризненно произнесла его ученица. – Он правда очень красиво рисует.
Повисла тяжелая звенящая тишина, которую как всегда нарушил Наруто.
- Может, сходим на горячие источники? – ляпнул он, оглядывая всех присутствующих.
- А что, хорошая идея! – воскликнул Джирайя, никогда не отказывавший своему ученику в желании помыться, потому что поход в публичные бани всегда был сопряжен со “сбором информации”. – Девчонки, махнем? – обернулся он к Сакуре и Макото.
- Я с удовольствием, у меня сегодня больше нет дел в больнице, – согласилась Сакура.
- Я тоже с удовольствием, – отозвалась Макото, украдкой поглядывая на учителя. – Если Харука не будет против.
- Иди, если хочешь, а я не люблю валяться без дела в горячей воде, – ответил туманник, продолжая упорно смотреть под ноги.
- А жаль, – искренне расстроился Джирайя. – Прямо вот совсем не любишь? – уточнил он, заговорщически глядя на юношу.
- Прямо совсем, – хмыкнул Харука. – Надеюсь, мое отсутствие никого не расстроит.