- Вчерашние союзники быстро переметнулись на сторону властей, и моментально сдали нас прямо в цепкие руки АНБУ, которые доставили нас, как опасных преступников и бунтовщиков, прямо на ковер к Четвертому. Ягура не спешил с приговором, ему явно не хотелось терять ни Хьетон, ни Нуибари, ни Хирамекарэй, который признавал своим владельцем лишь Чоджуро. Нас разделили и посадили под арест в тюремную камеру. В тюрьме я встретила Утакату, – холодный голос слегка дрогнул, но она продолжила рассказ. – Мы пробыли под арестом в соседних камерах несколько месяцев. Утаката рассказал мне о Джинчуурики, о том, что Ягура контролируется тем человеком в маске, о том, что он держал Утакату взаперти и под охраной, чтобы рано или поздно заполучить Шестихвостого. После нескольких неудачных попыток нам все-таки удалось убежать. Нас постоянно искали, поэтому мы не оставались долго на одном месте, сколько постоялых дворов мы сменили, я уже не помню, да это и не важно. Два года назад прошел слух о том, что Четвертый Мидзукагэ пропал без вести, и деревня выбрала Пятого. Утаката хотел скорее вернуться в Кири, потому что там оставалась Макото. Мы выжидали момента, когда в деревне все успокоится, но вернуться так и не успели.
Девушка немного помолчала и еще крепче сжала пальцами ткань своей рубашки.
- Они нашли нас ночью. Их было двое. Мужчина и женщина. Оба выглядели довольно странно: одеты в длинные черные плащи с рисунком из красных облаков и соломенные шляпы с колокольчиками, что-то вроде униформы, – она закрыла глаза и нахмурилась, припоминая подробности. – Мужчина высокий, рыжеволосый, со странным пирсингом во всем теле.
- Пирсингом? Ох уж эти Акацки, знают толк в современной культуре, – хохотнул Канкуро, получив от Темари очередную затрещину. – Молчу-молчу…
- Что-то наподобие тонких черных трубок: шесть или восемь поперек носа, в ушах и в нижней губе. Материал довольно странный – матовый черный металл. Мне показалось, что он может выращивать эти трубки из своего тела и использовать как оружие. Но главное не это. У него были глаза Рикудо.
- Что? – Джирайя вскочил с кресла и подошел к ней вплотную. – Ты ничего не путаешь?
- Нет, – спокойно отозвалась Харука. – У него был Риннеган. Сиреневые глаза с расходящимися от зрачка черными кругами.
- Такое возможно? – Кадзекагэ вопросительно посмотрел на обоих саннинов.
- Возможно, но за свою жизнь я лишь единожды видел человека с подобным даром, – Джирайя переглянулся с Цунадэ, а потом как будто погрузился в свои мысли. – Может ли быть, что он…
- Женщина звала его Пейн, если Вам это о чем-то говорит, Джирайя-сама, – уточнила мечница.
- Пейн? Нет, его звали Нагато… Как выглядела женщина?
Харука снова нахмурилась.
В тщательно загоняемых в дальние уголки сознания воспоминаниях обрывками всплывали лишь образы. Небольшой заброшенный домик на краю леса, освещенная тусклым лунным светом комната. Две темных фигуры в длинных плащах в дверном проеме, встревоженный взгляд Утакаты, теплые руки, удерживавшие ее за его спиной. Глухой, до тошноты спокойный мужской голос: «Ты должен пойти со мной, Шестихвостый». Эти проклятые глаза, будто подернутая рябью от брошенного камня водная гладь. Грохот ломающейся мебели, звон разбитой посуды, звуки удаляющейся все дальше битвы.
До боли стиснутый пальцами череп, соленый привкус слез во рту и неконтролируемый крик отчаяния и беспомощности. Ненависть. К этим людям, к себе, слабой, неспособной защитить. Прохладная рука на волосах, вкрадчивый женский шепот, какие-то слова сожаления и сочувствия. Большие глаза цвета темного янтаря, бледное красивое лицо, обрамленное темно-синими прядями, выбившимися из небольшого пучка, искусно сложенная из бумаги роза в волосах.
Мужчина вернулся один, и с его возвращением пришло осознание потери и полного одиночества, короткая истерика, а за ней абсолютная апатия, оставлявшая единственное желание – умереть и не видеть больше склонившегося над ней бесстрастного лица, изуродованного черными трубками, не видеть этих страшных глаз.
- Пейн… – проговорила женщина, осторожно положив ладони на его локоть. – Прошу тебя.
- Идем, Конан, – ответил он, опустив занесенную для последнего удара руку.
- Конан, – произнесла, наконец, девушка, распахнув глаза и возвращаясь из вязкого омута воспоминаний. – Ее звали Конан.
- Черт возьми, – пробормотал Джирайя, опускаясь в кресло. – Это они.
- Они? – в один голос произнесли все присутствующие.
- Конан и Нагато. Но ведь мне тогда пришло сообщение, что они умерли, – саннин будто разговаривал сам с собой. – У нее были синие волосы и в них бумажный цветок? – переспросил он наконец, внимательно глядя в серые глаза.
- Да, – коротко ответила Харука.
- Ты сказала, мужчина был с рыжими волосами? Ты уверена?
- Абсолютно. Короткие рыжие волосы.
- Странно… Он ведь был невысокий и скорее худой? – продолжал выпытывать Джирайя.
- Наоборот. Довольно высокий и широкоплечий.
- Больше похоже на Яхико, – пробормотал себе под нос отшельник, еще глубже погружаясь в свои мысли. – У меня есть подозрение, что я их знаю. И если так, то очень, очень плохо.
- Кто они? – подал голос Шикамару.
- Мои бывшие ученики. Мы встретили их во время Второй мировой войны шиноби в Деревне Скрытого Дождя, помнишь, Цунадэ? – он вопросительно глянул на бывшую напарницу, та утвердительно кивнула. – Я должен проверить информацию, но Нагато… Я сам учил его пользоваться этими глазами, его дар уникален. И он невероятно силен.
- Ксо, а дела-то наши все хуже и хуже, – Канкуро почесал затылок. – Еще один глазастый. По мне, одного Учихи было и так выше крыши. Теперь еще этот.
- Эта Конан, насколько сильна она? – спросила Темари.
- У нее своя техника, она использует бумагу, – машинально ответил Джирайя, все еще блуждая в своих собственных воспоминаниях. – Не сказал бы, что у нее был какой-то исключительный талант или необычная чакра.
- Итак, что мы имеем? – попытался подытожить Шикамару. – Мы теперь точно знаем, что они захватили Санби и Рокуби. И мы знаем еще двоих Акацки: одна девушка без особенных способностей и мужчина с Риннеганом. Недурно.
- Информация ценнейшая! – встрепенулся Джирайя, как будто приняв какое-то нелегкое решение и освободившись от мучительного выбора. – Ты очень нам помогла, Харука! – он схватил девушку за плечи и слегка тряхнул, чем вызвал на ее лице кривую полуулыбку.
- Могу я узнать, что вы планируете делать с этой информацией? – она обвела взглядом присутствующих.
- Для начала я попытаюсь подробнее узнать о судьбе Нагато и Конан, – ответил Джирайя, потирая гладко выбритый подбородок.
- Я все же считаю, что необходимо официально собрать Совет Пяти Кагэ, – Гаара поднялся из кресла и подошел к окну, сложив руки на груди. – И без Риннегана Акацки представляют большую угрозу, которой Коноха и Суна не смогут противостоять, даже объединившись, а если у одного из них есть еще и глаза Рикудо…
- Ты правильно говоришь, парень, вот только ты сам сегодня видел, чем заканчиваются попытки собрать вместе нации, которые до сих пор помнят старые обиды, – жабий Отшельник присел на край стола, разглядывая витиеватую золотую шкатулку с печатью.
- Это не повод оставлять попытки, – Кадзекагэ обернулся, взгляд бирюзовых глаз остановился на лице Харуки. – Вы ведь входите в круг доверенных лиц Мидзукагэ-доно? Каковы шансы привлечь Киригакурэ на сторону альянса?
- Я постараюсь сделать все возможное, – понимающе кивнула мечница. – Однако убедить Мэй-сама, приводя в качестве аргументов только собственные доводы, мне будет довольно трудно.
- Понимаю, – Гаара на секунду задумался. – Если я напишу ей письмо, это ускорит процесс?
- Думаю, что да, – кивнула Харука.
- Не посоветуешься со Старейшинами? – напомнила Темари, краем глаза заметив удивленно расширившиеся после предложения брата глаза Хокагэ.
- У нас нет времени на разговоры, – отозвался Кадзекагэ, садясь обратно в кресло и вынимая из ящика бумагу и чернила.
- Ты поступаешь исключительно безрассудно, Гаара, – ухмыльнулась Цунадэ, скидывая со своего плеча голову уже похрапывавшего Наруто.