Акаши Сай отчаянно не хотел покидать Суну. Его до того вдохновили характерно округлые здания селения и так заинтриговали отдельные его жители, что АНБУ втайне от всех составил прошение Дандзо о немедленном и бессрочном командировании его в Деревню Скрытого Песка с какой-нибудь секретной миссией. Под угрозой преследования и домогательств он заставил Наруто использовать дружескую связь с Кадзекагэ, чтобы получить доступ к соколиной почте, которой и направил составленный по всем правилам деловой переписки документ в Коноху лично в руки главе Корня.
Получив неожиданный для себя и очевидный для окружающих отказ, содержавший недвусмысленные намеки на наказание за дезертирство, Акаши не отступился. Заперевшись сразу после окончания турнира в отведенной им с Наруто комнате, он за каких-то два часа под аккомпанемент возмущенных воплей выставленного за дверь блондина подготовил письмо лично Кадзекагэ, в котором крайне мотивированно объяснял причины своего жгучего интереса, но от этого не менее слезно умолял предоставить ему политическое убежище в Деревне Скрытого Песка, клятвенно заверив, что будет служить Суне (и особенно ее властителю) верой и правдой со всем усердием, на которое только способен.
К счастью, злополучную бумажку удалось перехватить. Шикамару абсолютно случайно бросил взгляд на стопку писем вечерней почты в руках дежурного чуунина, когда поджидал Темари в коридоре резиденции Кадзекагэ, узнал вычурный почерк Сая с обилием бессмысленных вензельков и заподозрил неладное. Далее в ход были пущены все имеющиеся связи и даже особый дар убеждения Нары. Долгие дипломатические переговоры увенчались успехом, Темари удалось-таки вырвать петицию из рук Гаары в тот самый момент, когда он уже вскрыл конверт и намеревался ознакомиться с содержимым.
Во избежание дальнейших инцидентов и увеличения пожизненного долга Шикамару перед отдельными проблематичными женщинами, Акаши был отправлен домой тем же вечером вместе с командой Неджи и Хинатой, направившимися восвояси после завершения турнира и объявления результатов.
Сгрузив на футон Наруто, невнятно бормотавшего что-то о том, что он через сорок минут должен идти провожать Мако-чан, Шикамару вздохнул и направился к себе, сделав вид, что не обратил внимания на тонкую полоску света из-под двери покоев Хокагэ.
Отшельник Джирайя стоял у окна, сложив на груди мощные руки и нахмурив седые брови. Сосредоточенный взгляд темно-серых глаз мужчины был направлен поверх погруженных в тишину теплой ночи домов, туда, где из-за песчаной стены скоро должно было показаться солнце. Он бесконечно прокручивал в голове только что услышанный рассказ Харуки, сопоставлял факты, пытаясь понять, где же рвется нить. Он был задумчив и взволнован, о чем свидетельствовали то и дело впивавшиеся в ткань кимоно пальцы. Цунадэ беззвучно присела в небольшое кресло рядом с окном и бросила на товарища встревоженный взгляд: за годы дружбы с ним она научилась понимать его без слов, одного жеста или взгляда ей было достаточно, чтобы определить его настроение. И теперь она совершенно точно знала, что мыслями он уже далеко, в разведке, на вражеской территории, собирает информацию про Нагато и Конан. Там, куда он отправится уже совсем скоро.
Цунадэ прекрасно знала, что отговорить его от столь рискованного мероприятия не удастся. Не сработают никакие аргументы, его не остановит ни угроза, которая нависла над Наруто, ни заверения, что его присутствие, его поддержка, его плечо нужны ей сейчас, как были нужны всегда. Да она и не стала бы его переубеждать, ведь прекрасно понимала, что он не успокоится, пока не докопается до истины, пока не разберется во всем. И на его месте она, вероятно, поступила бы также. Она вздохнула, отведя взгляд и рассеяно разглядывая каменный пол.
- Будешь отговаривать? – сурово спросил Джирайя, не оборачиваясь.
- Нет, – она устало прикрыла глаза. – Не вижу смысла. Ты все равно уйдешь. И не важно, что я скажу.
- Но я бы с удовольствием послушал, – ухмыльнулся тот, все же встречаясь с ней взглядом.
- Ты и сам все знаешь, – ответила Цунадэ, посмотрев на него и чуть прищурив глаза.
- Знаю, – согласился Отшельник. – Но я не могу по-другому. Я должен во всем разобраться. И если это в самом деле Нагато, я должен его остановить. Ты же понимаешь?
Она отвела взгляд.
- Обещай мне, что прежде, чем лезть на рожон, ты вернешься в Коноху. Хотя бы на пару дней, но ты появишься. И расскажешь, что ты узнал, – Цунадэ сложила руки на груди, глубоко вздохнув.
- Хорошо, – он с сомнением нахмурился, – но для чего?..
- Должна же я знать, где искать, если придется вызволять тебя из очередной передряги!
- Волнуешься за меня? – хмыкнул саннин, украдкой наблюдая за ней.
- Я Хокагэ, я волнуюсь за всех шиноби Листа, – Хокагэ вздохнула и с усилием поднялась, – а также за гражданских, за стариков и детей, за Дайме, и еще по массе всяких вопросов. Потому что это моя ответственность, твоими стараниями, кстати, – она вонзила в него гневный взгляд.
- Прости, старушка, но мне это совсем не подходит, – Джирайя пожал плечами. – Из меня бы вышел никудышный Хокагэ.
- Из тебя бы вышел отличный Хокагэ, – ответила Цунадэ. – Так думал Сарутоби-сенсей, и так думаю я. Но тебе куда интереснее рыскать по континенту, ходить в разведку, «собирать информацию». Как был безответственным идиотом, так и остался, – закончила она возмущенно.
- Ладно-ладно, ты остаешься не одна, в конце концов, – парировал тот. – У тебя есть Шикаку, Какаши и еще куча отличных бойцов. К тому же, я вернусь. Обещаю. И буду писать. О том, как каждое зелененькое деревце напоминает мне о родной Конохе, как я скучаю, – иронично перечислял он, с удовольствием отмечая наползавшее на лицо Хокагэ с каждым его словом раздражение, – как по ночам, сидя у костра, замерзший и голодный, я думаю только о тебе...
- Вот только не надо паясничать, – отрезала Цунадэ. – Почему ты любой серьезный разговор превращаешь в шутку?
- Потому что, даже если я буду серьезным, ты все равно не поверишь, – он снова отвернулся к окну.
- Ты должен сделать еще кое-что до своего ухода, – быстро проговорила она, заполняя неловкую паузу. – Поговори с Какаши. В последнее время он ведет себя… странно. Я волнуюсь за него. Вся эта история с туманниками, похоже, выбила у него почву из-под ног.
- Поговорю, – задумчиво ответил Джирайя. – Утром. Когда отбудет делегация из Кири.
- Может быть, дать ему небольшой отпуск? Сделает передышку, отдохнет от миссий… – неуверенно продолжила она.
- Вряд ли это хорошая идея, – хмыкнул саннин. – Его бы сейчас наоборот загрузить по горло, – многозначительно добавил он, прищурив глаза и ненадолго замолчав. – Скоро рассвет.
- Да, мне пора, – она перекинула через локоть парадную накидку Хокагэ и сжала тонкими пальцами треугольную шляпу. – Шизунэ организует мое возвращение в течение получаса. Обратный призыв – удобная штука все-таки, – натянуто улыбнулась она. – До встречи через неделю в Конохе?.. – в ее голосе вновь прозвучала неуверенность.
Джирайя кивнул и вышел, направляясь к восточным воротам, где уже ждали заспанный Наруто, Сакура и Какаши, готовые попрощаться с товарищами по команде из Кири.
Огромные кобальтово-синие глаза Макото Кайен были наполнены прозрачными слезами, когда она протянула Наруто дрожащую ладошку, а уже через секунду обнаружила себя прижатой к теплой оранжевой груди. Девушка изо всех сил старалась сдерживать слезы, бросая опасливые взгляды на сенсея, но ее щеки все равно стали мокрыми, когда она перекочевала в объятия Сакуры, а затем ощутила на макушке теплую ладонь Какаши-сенсея и увидела добрую улыбку Джирайи.
Прощание с Харукой было неловким. Наруто хотелось обнять учителя, но вновь открывшиеся обстоятельства поубавили уверенности, что его порыв будет воспринят позитивно. Он умышленно пропустил других своих учителей вперед в надежде получить рекомендации, но определенности это не добавило. Копирующий задумчиво и рассеяно пожал узкую руку джонина Скрытого Тумана, старательно избегая смотреть ей в глаза. Харука также не поднимала взгляда. Повисшее между ними напряжение, казалось, можно было потрогать руками. Джирайя же, как и всегда в нужный момент, оказался абсолютно бесполезен, с хитрой улыбкой прошептав что-то Харуке на ухо и как ни в чем не бывало хлопнув ее по плечу.