Пролог
Пролог
– Псс! – шикнула Лив.
– Идем, идем, пока нас никто не заметил, – шепнула Айлинель.
– Движемся, Ай, движемся, – подтвердила высунувшая нос из-за статуи валькирия Ливиэль.
– Только тихонько, – еще раз шепнула Айлинель, – стража может заметить.
– Да, знаю я, знаю, просто меня не покидает ощущение дежавю, как будто это все уже было, – пискнула Лив.
– Тсс! Теперь ты звуки издаешь, – упрекнула скользнувшая за очередную статую Айлинель.
В лунном свете лес причудливых изваяний Улиссана казался Айлен таким чудным, одни только морды горгулий чего стоили, ой, а этот бородатый великан с фосфоресцирующими глазами, что постоянно смотрит в сторону Князя, он, вообще, уже в бездне известный раз напугал ее. Зырит себе, зырит, не моргающим взглядом голубых огней.
Айлинель снова обернулась в сторону Лив, та с беспристрастным видом кралась за ней, то и дело поглядывая в сторону чудного великана. Гррр, раскусила валькирия, помнит, черная птица, что я еще с детства не перевариваю сие произведение безумного скульптора, который просто помешан на их отце и создал такого рода стражу для его статуи. Бррр, лучше не думать, а то мурашки по спине бегут, глядишь и вальс там станцуют или еще чего.
Но в статуях в самом деле что-то было, недаром Дардриил пугал их, когда они были маленькими: “Не лазьте на статую, а то каменная стража оживет, истопчет весь газон, поломает всю площадь, тем самым прогневав отца, а затем вас, дорогая Айлинель, и вас, сэр Натти Алхимичный, схватит за шкирку и отведет к Безумному Уриэлю отцу”. Мы с вечно молодым и вечно малолетним Натти, каким его Айлен знала сейчас, тогда очень испугались, а его алхимичество, вообще, чуть не напрудил в штаны. Эх, славные страшные деньки, жаль только, что Лив тогда с ней не было, вернее была, но по другую сторону баррикады, – думала Айлинель, – старше сестренка, намного старше, стояла рядом с Даром и хихикала во весь опор…ха, а ведь ведет себя практически, как Натти в свои девятнадцать, а тогда нам было по десять лет. Жаль, славные деньки…
Что там Лив говорила о дежавю? – подумала она, вновь искоса мазнув по сестре взглядом. Что-то и у меня такое наклевывается, даром, что мыслим схоже.
Замереть, подождать, пока пройдут оба идущих по своим охранным делам стража Улиссана, затем шикнуть на Лив, приблизиться по ближе к сестрице, посмотреть на отдаляющийся патруль, сощурить глаза от их слишком ярких масляных светильников и шепотом поинтересоваться:
– Лив? В ночь ухода Рона разве ты меня не отговаривала?
Ливиэль, княшна, сестрица, ночная валькирия Улиссана резко нахмурилась и вперила в младшую дочь князя Уриэля свой пронзительный взгляд:
– Нет, не могу вспомнить, странно…а, хотя, если покопаться, все как в тумане.
– Напряги память, пожалуйста, сестренка, – промурлыкала Айлинель.
Ливиэль снова напрягла извилины, на ее гладком лице пролегла легкая морщинка, уши навострились, глаза приняли самую темную, мутную ипостась синего цвета, с виска валькирии скатилась в свете Селены похожая на жемчужину бисеринка пота.
– Знаешь, получается, – едва не воскликнула она.
– Еще, сестрица, постарайся, это может оказаться важным.
– Да, отговаривала! Вспоминается…
– И?
– Отговаривала, отговаривала, но ты ни в какую не соглашалась отказаться от своей затеи, странно…
– Ладненько, они уже далеко, я тоже благодаря тебе кое-что вспомнила, идем, – перестав размешивать котел воспоминаний валькирии, пробубнила Айлинель, отпрянув и делая аккуратный шаг в сторону закатившегося в темную туманность тучи Айрэла Вечнотени.
– Иии, поскорее бы поговорить! – донесся до нее голос Ливиэль.
Следующий патруль был на башне стены, собственно поэтому, из-за этих бдящих недоумков стражничков они и решили красться по землице, а не лететь по небу.
Когда девушки очутились возле южной стены города и Айрэл был уже в почти в зените, Лив остановила Айлен и легонько придержала ее за локоток, после кивнула на небольшой садик, находящийся справа от стенки Улиссана. Что, сейчас, неужели нельзя сначала сбежать? – промелькнула мысль у Айлинель. Ладненько, пойдем на уступки: кивок сестре и шаги за ней, идущей впереди и следящей за задремавшим стенобитным стражем, что лбом своим сверлил дыру в непреступном каменном парапете стены. Дверца, легкий ее скрип, не сопрано, а милозвучный альт. От стражи ни слуху, ни духу, и храп стих, хорошо, быстро выслушаем эту невтерпячку и долой этот сладкий город, в путь, на поиски Ронета! Моего Айрэла!
– Это был дракон, – прозвучал слишком низкий голос Лив.
– Что дракон? – вопросила Айлен.