Из кисельного марева, или же из своего собственного ареола выплывал дракон. Он разграничивал небо и землю, парил, таял в потоках воздуха и мимолетных лучах утвердившегося в вышине Раэла. Рыдал множеством слез, и одновременно с этим дарил совершенно противоположные чувства другим. Тонкие крылья издают трепещущие трели, воздух кутает причудливый силуэт. Отражения проскальзывают в этой тени, каждый видит в создании света свое. В высь, в высь и снова в пике. Ее не найти, пока не хватиться Ластия в короне алмазных рогов одного из зубцов.
Существо, или Ластия – а это была именно она, не предпринимала каких-либо видимых попыток повлиять на ход самого сражения, но и остаться в стороне она тоже по какой-то причине не могла. Сказочная драконесса, коей ее величал я, как будто просто двигалась куда-то по своим делам, и, будучи чуть впереди нас, едва заметно кивала на увиденное головой. Дело, как всегда, было в ее стрекозиных крыльях. Они, подобно градиентам ресниц, и, отражая солнце, всего лишь мягко тянулись вверх, распахивались и прикрывались, ранняя на землю искрящуюся, словно пропитанную слезами пыль. Создаваемая этими порхающими созидателями дорожка так и тянулась мимо наших ног, вниз, к битве и войскам, к взорам и ревущим устам, "припорошить разумы сражающихся, хоть ненадолго прекратить творившийся там беспредел”, – невидимые жгуты силы, слабости, счастья и грусти – медленно спускались вниз, а сама Ластия каждым движением сути своей приближала не только себя, но и нас, прямиком к юдоли врага.
Створки, створки, створки, створки, створки, створки ворот – шесть стен опоясывают город, каждая по своей оси. Бесчисленные цепи архитектурных сооружений закручиваются в одну спираль. Величественные шпили и башни встают из тумана, как скалы в далеких горах. Повсеместно разбросанные часовни, дольмены и храмы незаметно становятся одним целым и уже напоминают ступени, все как одна идущие к «драконьей горе». Фантасмагория, в которой в той или иной мере соприкасались и перетекали все оттенки синих и лазурных цветов. Лазурхард – сверху вниз и снизу-вверх… Все артерии города пульсировали от напряжения движущихся войск. Добротные дома опустели. Все люди, маги и существа высыпали на улицы, обнажив сердца и умы воле Зверя – Сини отца. Ужас, трепет, покаяние, страх, боль, преклонение, яростное пламя из глоток ящеров. Болезнь! Взгляды к вершине, к господству и к власти, к Индиговой тени, к Контролю, к Утопии, к месту, что сейчас, казалось, возвышалось абсолютно над всем.
Громада… Близко, высота… неужели силе крыльев нас так не поднять никогда? Еще мгновение, и мы попадем туда… Глаза заволокли слезы и последнее воспоминание о начале конца…
– Куда это ты собрался, Гилл? – Лай направил меч в спину геллу, имевшему дерзость приглядываться к дракону и одновременно с этим следить за шарами для катапульт. – Ты будешь последним Синим, кого нашел Куб, – за спиной Лая стояла та самая бесполезная ерундовина Найрэла.
– Ну что, делай ход, – скрипнула зубами Вервина, появившаяся прямо из тени неподалеку от столпившихся ног.
Со всех сторон адепта уже окружала бдительная стража, геллы накинули на него сети, и магия Контроля только бессильно стекла на землю отразившись от Раэлов Слез. Гилл Радерс, злодей в нашем стане, был пойман, Лайлэн мастерски прижучил его, и сейчас движимый под конвоем он мог только бросать безутешный и яростный взгляд абсолютно на всех и обращать вытоптанную им траву в прах.
Вся суматоха заставила нас с Айлен ненадолго оторвать внимание от производимых в нашем лагере приготовлений и еще краше осознать, как наши дела. После чего мы успели только переглянуться, ведь уже успевший поднадоесть нам Лайлэн, только что проводивший приора в заточение, махнул нам рукой, и мы вместе пошли к тому месту, где возвышался шатер, находилась карта Раэлов, стояли его маскировщичество, отец Уриэль и большинство наших.
Наши объединенные войска уже выступили на Лазурхард. Уже нанесли ущерб им и понесли первые потери. Во многих местах бой уже начался, но основная масса все еще находилась в стадии стратегического маневрирования, и вот-вот должна была столкнуться с легионами Царона, Синего Ордена, Врага… План несколько изменился, раскрутился, преобразовался в реальный масштаб, но основная его мысль осталась неизменной. Да, и ключевая в нем роль не могла обойти меня стороной.