Бой продолжался, пространство довольно значительно сузилось. Айлинель и я приземлились совершенно синхронно и двинулись к последнему хранителю и к Нему. Мы бы могли атаковать с наскоку, но что-то в этот момент особенно сильно говорило мне, этого делать нельзя. Покрытая глубокими трещинами сфера была на месте и преспокойно висела в пространстве над провалом раны, воздух трещал и пульсировал от выходящей из нее энергии, ниже прямо из пола тянулись исполинские когти, что со всех сторон ограждали ее. Как раз подле одного из них и угадывался силуэт. Одинокая фигура, закутанная в плащ. Она стояла вполоборота, руки заведены за спину, лицо скрыто за капюшоном. Не знаю, что показалось мне смутно знакомым и почему Айлинель как-то странно себя повела, но…и это движение, сейчас мы увидим, кто… Первый???
Капюшон сполз, по плечам незнакомки растеклись потоки каштановых волос, в неясном свете четко проступило бледное лицо, глаза цвета заката, ничего не выражая, уставились на…не на меня или на меч, на Айлинель. Мир замер: Айлен выбежала вперед и с чувством леденящей душу тоски выкрикнула:
– Мама!?
Я схватил ее за руку, постарался остановить, но было уже слишком поздно. Семиана Умбрани, Первая жрица Синего Сердца, взмахнула кистью в сторону моей любимой, и сорвавшийся с ее ладони Осколок вонзился прямо Айлинель в грудь. Айлен пошатнулась, ее лицо тут же стало непроницаемо, а глаза налились синевой. Она шарахнулась от меня, как от какой-то мерзости и взвила в мою сторону лук.
Я пропал, стерся с лица земли, в сердце моем что-то екнуло и поломалось, губы всколыхнул всхлип:
– Нееет.
Стрела продолжала свое натяжение. Я замотал головой, меня затрясло:
– Пожалуйста, Айлен, не надо!
Тетива звякнула, я успел отшатнуться, луч света пролетел в сантиметре от моего лица. Если бы не крылья, я уже был бы мертв.
ШОК! НО ОНА ЖЕ НЕ МОГЛА, НЕ МОГЛА ЭТОГО СДЕЛАТЬ! И Я… Душа моя рвалась: Айлен снова стала натягивать тетиву, на этот раз неожиданнее и быстрее.
– Айлен, остановись! – стараясь достучаться до нее, снова выкрикнул я. Отклика не было, только пустота и сине-зеленый блеск в ставших такими родными глазах.
Меч помог отразить следующий луч света, я только чудом перенаправил веерную атаку осколков, шедшую со спины.
Бой с двух ракурсов, с двух сторон, в нем невозможно было выиграть, если не желаешь никого ранить или убить. Нужно было что-то делать…в колчане оставалось еще четыре стрелы, заслышался смех…
Я взглянул на торжество в глазах Семианы, и понял, что от проклятья, начавшегося растрескиваться Яйца за ее спиной невозможно уйти. ВЫБОР: мать или дочь – такую цену я должен был заплатить? Мир…
Стрела.
– Айлен, вернись!
Стрела.
– Я не могу!
Смех. Рев раздираемого в родовых схватках организма, что вот-вот должен был породить на свет гибельное дитя. Смех…
Я пытался, честно пытался все остановить, и даже несколько раз сумел ударить Семиану мечом, но та играючи в последний момент меняла себя на Айлен и двигалась слишком быстро, чтобы я хоть как-то мог ее зацепить. Быть может, я был слеп. Быть может, обезумел. Возможно, не видел из-за любви. Меч всеми силами тянулся к Яйцу, он ощущал только один сплошной Элемент на весь мир.
Смена: я танцую с ними, танцую со смертью, лицо Айлен все чаще мелькает, Раэлис начинает идти в ход. Семиана играет со мной, подставляет любимую под мои удары, а сама вертится в пределах Яйца. Смена: Раэлис и Лейглавирн встречаются, сзади следует новый удар, осколки – прочь. Мне нужно только Яйцо. Смена: Лейг бьет воздух, в следующий миг сапог Айлинель вонзается мне в живот – больно! Смена: верчусь ужом, чтобы дотянуться уже до самой скорлупы. Смена: обе и мать и дочь, распустив крылья встают у меня на пути. Смена: воздух, светлый локон и каштан судьбы. Яйцо! Смена: чирк по запястью Айлен, новый ужас и хрип от режущей змеи на спине. Смена: воздух. Смена: удар. Смена: роба Семианы, царапина на плоти и пьянящее удовлетворения жрицы. Смена: рискую, отвожу новый удар, мимо пролетает стрела, Айлен, мне показалось, я видел муку на ее лице. Смена, танец…смена, смена, смена, смена – в какой-то момент с удивлением осознаю, что прослеживаю и сей ритм.
Последний рывок. Я постарался достать Семиану мечом, чтобы ее же сила отбросила ее в сторону, а затем ударить Яйцо, но она исчезла, и, появившись у меня за спиной, толкнула меня носком сапога под очередную стрелу. Я не стал уворачиваться, не стал уворачиваться, потому что этого хотел Он, а, возможно, в душе на это и был мой расчет. Стрела попала куда-то между легким и левым плечом. Боль и удар оказались на столько сильны, что я отлетел на пол. Проигрыш, смерть? В следующую секунду сквозь развидневшийся взор я увидел ее: Айлинель бежала в мою сторону, слезы застилали ее лицо, непонятно от куда взявшийся ветер растрепал светлые волосы, в глазах ее светились сожаление, боль, страх за все живое и в первую очередь за меня – минутка прозрения, Айлен была освобождена. Она бросила свое оружие к ногам матери, и та замерла. Я привстал, Айлинель обняла меня, в слезах прошептала: “Живой!”, боль начала стихать, сзади мог последовать очередной страшный выпад, но поднятые в воздух в немой атаке орудия так и застыли в неверии, Семиана сейчас не могла решиться на этот шаг.