Мысли мои постоянно возвращались к затухшему миру, грустно, печально и прискорбно было осознавать, что ясная, как свет Раэла грань перестала существовать. Перед глазами до сих пор весел покрытый ряской вот-вот собирающийся заснуть навеки Раэл. Виделись застилающиеся льдом горизонты и участь всех тех, кто остался там погибать. К погибели Гриндиса ведет этот путь, и лишь только я способен его обогнуть. Да, не провозглашал я себя спасителем мира, не желал себе этой участи, все решили за меня когда-то давно, возможно, судьба, возможно, кто-то еще. Что Гриндису удалось разглядеть в моем сердце? Кто или что по мимо его чуткой натуры сподвигло Гриндиса на этот шаг? Что перенесло меня суда наконец? Аватар в центре мира сказал, что не чей-то замысел, а я сам перенес себя сюда.
Я поменял вектор размышлений, взглянув на свою компанию. Все в общем-то пока идет достаточно хорошо: Найт пытается приучить нас к скрытности, говоря, что полет слишком мозолит глаза находящимся снизу более предусмотрительным, нежели мы, личностям. Эйдан весело пыхтит, разгоняя ветер в стороны и все больше наливая свои темные крылья силой истинного дракона. Лишь меня почему-то порой гложут вредные мыслишки. Всему виной, думаю, пережитое, затухание, будь оно не ладно… Айлинель – это единственная мысль всегда могла вывести меня из любого тумана и вернуть в ясный день. Еще больше расправляю крылышки, затем командую спуск, видя, что ночь скоро сменит день, и устремляю тело и мысли на землю.
Мы приземлились, чуть отдохнули, мир прорезали сумерки, но Маскировщик сказал, что нужно еще немного пройти, что уж делать, гроссмейстер велел, значит, пора топать, раздавливая бедных ночных насекомых. Вокруг какая-то поросль, похожая на тую, и небольшие островки скал, притаившихся под лунным светом. Идем среди них, чую смолянистый запах, вдыхаю его свежий аромат, наполняя легкие фитонцидами, ступаю дальше, две темные личности идут по бокам от меня, одна в сумеречном плаще, другая в плаще из собственных крыльев. Каким-то чудом замечаю тень среди тени, маленькая пепельноволосая фигурка выплывает из тени, отбрасываемой уступом небольшой скалы. На нас светом невинности и отблесками звезд смотрят большие голубые глаза. На легком ветерке скользят дымчатого цвета косички, голова несколько игриво наклонена чуть в бок, тонкие плечи руководят чувствительными руками, маленькие ножки держат невысокое тело, казалось, колышущееся даже при слабом ветерке, а за спиной девушки висит хищного вида металлическая коса. Фигура добавила во взгляд смесь призрения с радостью и слегка улыбнулась:
– Бу! – заслышался ее голосок.
Эйдан чуть не взлетел, но, по-видимому, вспомнив о рассудительности, просто спрятался у меня за спиной.
– Вервина! – возликовал Маскировщик, проделывая изящный поклон. – Не стесняйся, я собой бук не вожу
– Очень приятно! – выдохнул я.
– Ага, взаимно, – не пыша особым энтузиазмом, бросила девушка.
Найт только утопил лицо в стоящей рядом тени, как будто пытаясь скрыть свой румянец, хотя под его шерстью, я сомневался, что его возможно увидеть. Ни слова не говоря и уставившись голубыми очами, кажется, мне в грудь, Вервина подошла вплотную ко мне и, выпрямив руку, ухватилась мне за подбородок, я стоял, изображая фонарный столб, освещающий мир своим застигнутым в врасплох взглядом.
– Это он? – деловито вопросила она, не отпуская моего подбородка и поворачивая мою голову в бок.
– Да, точечка, она самая! – блеснул на время закушенным языком Найт и добавил. – Под надежной охраной!
– Так вот он какой, – скорее себе самой утвердительно продекламировала она, отставляя свою руку с моего лица, – я думала он будет больше…
Я не мелкий, сама то еле достала до моего лица!
– Живой и целый, да только уж больно мелкий, – усмехнулся Маскировщик, который оказался на пол головы ниже Вервины, а со мной уж лучше не сравнивать вовсе.
– С тобой ненадолго, – вернула взгляд на Найтизира она.
Я вспомнил про Мутари и решил его упомянуть, разредив обстановку:
– Знакомься, это Эйдан, наш друг и теперь еще и палазник.
– Да, неужели? – она уставилась на почему-то никак не могущего прийти в себя дракошу.
Мутари наконец выполз из своего убежища и расправил крылья:
– Именно! – рыкнул он.