– Думают, улетим, – резюмировал я.
– Ясно, – пискнула Айлинель.
Верви подошла к лидеру темных ирбисов и чем-то удивительно быстро его утихомирила. Оказалось, она предложила пропустить геллов вперед, чтобы они могли лететь у всех на виду, тем самым подставив нас невесть чему.
– “Спасибо!” – продемонстрировал я свой до ужаса благодарный взгляд мелкой паршивице.
Мы, прослывшие любителями высоты, но не имеющие возможности туда улететь, под бдительными взорами наших конвоиров котов отправились в нос компании, надеясь, что приколов со стороны Вечнотени больше не последует. Но не тут-то было, сразу же, будто по волшебству стали появляться все новые и новые смерчи, проносящиеся у нас под ногами и уходящие в ночь. Танцующих световых воздушных вихрей становилось все больше, вскоре они заполонили все пространство вокруг, заслоняя своим светом причудливые деревья и странного вида грибы, и бог знает, что еще. Разные цвета и оттенки смерчей ввязались в какую-то гамму, что с небольшой высоты, кажется, вырисовывала чье-то улыбающееся лицо. Мы с Айлен уже стали вникать этому чуду и невольно залюбовались. Даже Келл, за которым снизу следил вездесущий взгляд Эйдана, приник глазами к экрану сего действа и завороженно следил за парадом вихрей. Все новые и новые узоры выдавали эти светящиеся каскады воздуха: бегущий по лугу белоснежный конь, целящийся из лука охотник, опрокидывающий воду с высоты водопад, карабкающийся на скалу человек, потом пристально глядящая на нас дама в черном сияющем перламутром платье, а затем свернувшиеся в восьмерки гусеницы Инфены, на моей памяти, ранее державшие в воздухе Улиссан и Андору.
Отвлек меня только приглушенный смех обернувшейся в мою сторону Айлинель:
– Это не полет, Ронет, – слегка прикрыв ладошкой свой смех, вышила слова она.
Ну опять началось, заладили они все с моим полетом… Я помахал крыльями как петух:
– Что вот так лучше? – вопросительно изогнув бровь, поинтересовался я.
Она еще больше рассмеялась, теперь уже совсем не скрывая эмоций:
– Ну, вообще-то то, что ты сейчас продемонстрировал – это почти тоже самое, что ты творишь в воздухе повсеместно, – расплылась в улыбке она.
Я не понимал, действительно не понимал, в чем я ошибался, делая тот и или иной взмах, поэтому пора в конечном счете разобраться в чем же я так провинился, не родившись геллом.
– Ну, а в чем тогда моя катавасия? Что я совсем в голубки не гожусь? Что мои вершители ветра неспособны покорить даже самые смелые высоты? – слегка прорезались мои зубки.
– Легче, все делай плавно и легко, легче… – будто сошедший с небес ангел, плавно воспарив надо мной, проговорила она.
Я постарался проделать все тоже самое, приблизившись к ней в плотную.
– Сейчас лучше. – подчеркнула она. – Еще лучше, – когда лица наши были совсем уже рядом прошептала она.
Я поцеловал девушку, обняв ее за талию и краем глаза мониторя приближающуюся к нам обстановку. Она целомудренно ответила, после толкнув меня в низ, в этот же момент меж нами пролетела ветка одного из деревьев, которая вполне себе могла превратить нас в подстреленных утят.
– Спасибо! – проворковал я, все еще не могущий отойти от обоих проскользнувших меж нами чувств.
– Не за что! – надула губки она.
– Ррр! – хочу добавки! – сгримасничал я, приближаясь к геллфессе, она ушла с моей траектории, играючи увернувшись от моих лап.
– Нюни-нюни! – Нас не догонят! – склеив забавную рожицу выстрельнула она.
Я погнался за умело сворачивающейся горлицей, даже не разрывающей расстояние меж мной и двигающимся снизу отрядом.
– Уф! – выронил я, почти ухватив синицу рукой.
– Ты мне еще все поведаешь, я выясню, где ты научился фокусам полета, недостойный! – злила она меня, плескаясь в окружающей ее тьме.
– Кар! – оскалился я, еще раз попытав удачу, и снова Айлен унеслась от меня прочь.
– Кусь-кусь! Ты не купался в ангельской сфере, но уже летишь, ты нечестный, нечестный ворон. Я тебя раскушу и планы твои с треском проваляться. – играла со мной девушка, вновь и вновь ускользая от моих лап.
Когда мне это все уже надоело, она приблизилась и неожиданно меня похвалила:
– Вот теперь ты на чуточку похож на гелла, совсем на чу-чуть, – нахмурила брови она.