- Её зовут Ева? – удивилась вещунья и первый раз улыбнулась. Она за всю их трудную и долгую беседу ни разу не была милой, а здесь только узнала имя этой простушки и расплылась в улыбке.
- Да, Ева, - разозлилась Вики, - И мне плевать, если она погибнет. Ты же сказала она всё равно станет жертвой, так причем здесь я?
- Без тебя она погибнет до того, как выполнит свою роль, и тогда погибнет весь наш народ, - пояснила собеседница.
- Ты удивишься, но мне все равно. Этот мир уже потерял так много, что, если еще один никому не известный народ вымрет, он даже не заметит.
Вещунья только тяжело вздохнула в ответ и голос ее стал вкрадчивым.
- А она, я уверена, будет бороться. За тебя, за него, за весь этот чужой ей мир. И тот, кем ты дорожишь больше этого мира погибнет, пытаясь ее спасти.
Это было нечестно, но в этом мраморном мешке с горящим вместо освещения маслом похоже никто и не играл по правилам. Вики долго молчала, осмысливая сказанное, а потом подняла на подлую манипуляторшу полные слез глаза.
- Нет! Он не погибнет! – сказала она с вызовом, - Ты лжешь! Ты не можешь этого знать! Если бы ты знала, то помогла бы ей сама! Но ты не знаешь, поэтому тебе нужна я. Ты не знаешь даже, что будет с тобой!
- Да, я не знаю, что ее ждет, - горько улыбнулась женщина в белом, - И я бы охотно ей помогла, но в этом мире может быть только одна Вещунья. Поэтому, когда ей станешь ты, я умру. И поверь мне, я тоже не хочу умирать, но я должна!
- Нет, ты не умрешь! Тебя изгонят, и будут бить, и ты будешь скитаться и голодать! – Вики выкрикивала ей это в лицо как проклятье.
Но женщина не испугалась, она удивилась и уставилась на Вики с интересом.
- Ты видела Лею?
- Нет, я видела тебя, - все еще с вызовом ответила Вики.
- Свое будущее я знаю, а уж прошлое и подавно. А та, про которую ты говоришь, была первой из нас. Первой и самой сильной. Первой и самой лучшей. И я завидую тебе, раз ты видела её, значит, тебе суждено с ней встретиться, - она задумалась о чём-то, встала, сделала несколько шагов и вдруг замерла, и повернулась. И Вики увидела, что глаза Пророчицы наполнились ужасом, - Мне очень жаль, но, видимо, я не справилась - я не смогла тебя убедить. И она призовет тебя к себе, чтобы сделать это вместо меня.
Она стала ходить по комнате, заламывая руки. Вики смотрела на нее с недоумением. Похоже, эта тетка провалила миссию всей своей жизни - от ее спеси не осталось и следа. И Вики стало ее даже немного жаль, так искренне она горевала сейчас.
- Ладно, хрен с тобой! – пожалела её Вики, нехотя сползла со своей скамьи и подошла, - Говори, что я должна сделать.
-Нет, - неожиданно твёрдо ответила женщина, остановившись напротив Вики, - Просто сдохни! Но когда очередной раз кровь в твоих жилах свернется как простокваша, и ты будешь выплевывать в тазик свои внутренности, и кожа твоя будет гореть огнем, словно в неё воткнули миллионы раскалённых игл, и суставы твои страшной болью вывернет наружу – вспомни меня! Да, пророчицей стать тоже непросто, но по крайней мере в этом есть смысл. Но ты слишком слаба, труслива и эгоистична. Ты предпочтешь сдохнуть в агонии, в судорогах как бешеная собака, просто потому, что не умеешь бороться! И когда умрешь, будешь сидеть в Замке и смотреть как умирают все, кто тебе был дорог, все кого ты просто знала, все! И каждый из них будет терять своих родных и любимых теперь уже навсегда, и знать, что виновата в этом ты одна. Уж, поверь, это я смогу устроить! Я ошиблась в тебе! Мы все в тебе ошиблись, - она гневно бросала это Вики в лицо, но потом вдруг развернулась спиной и произнесла одно единственное слово, - Уходи!
Но Вики стояла как вкопанная и не могла пошевелиться. Эта Вещая явно понимала, о чём говорила – кожу Вики начало покалывать иголками и суставы подозрительно заныли – ей казалось, что очередной приступ у нее начнется прямо сейчас. Она не хотела сдохнуть как бешеная собака. Не здесь! Не сейчас! Она вообще не хотела умирать. И не хотела, чтобы из-за нее погиб Дэн, и эта его подружка, будь она Рожденная хоть Богом хоть Чертом. Она не хотела ни презрения, ни ненависти, она уже родилась азуром и знала каково это, когда тебя все не любят. И осознание реальности происходящего запоздало, но все же до нее дошло. Она смотрела на жесткую прямую спину своей собеседницы, на ее платье, зашнурованное крест-накрест от копчика до самой шеи по голой спине, на длинные прямые волосы, спадающие ровным шелковым потоком от макушки к талии, и представила себя на ее месте.
- Надеюсь, мне не придётся носить такое платье? Или все Пророчицы должны одеваться одинаково? – спросила она вяло, ноги у нее подкашивались от внезапно навалившейся усталости, и она снова опустилась на скамью.