Артур, когда пресыщение дарило ему время для мирских дел, брал мотыгу и рыхлил землю, выпалывал редкие сорняки и радовался своему неутихающему чувству благополучия.
Счастье — форма безумия, причиняющая страдание редким людям, и то ненадолго. Артур пребывал в состоянии экстаза почти два месяца, когда обнаружил белый росток, застенчиво жавшийся среди авангарда незабудок. Он уже давно должен был обрести прежнее здравомыслие.
Росток был едва виден. Просто белое пятно; крохотное, с оттенком желтого, блестяще с одной стороны — он был мягким на ощупь и легко гнулся. Артур встал на колени и осмотрел этот феномен с возрастающим интересом. Что это такое? Проросший картофель? Маловероятно — он никогда не сажал овощи рядом с клумбами. Он взрыхлил землю, убрал ее, чтобы открыть примерно дюйм странного ростка.
Нежный ветерок взъерошил его волосы, земляной червь вылез из рыхлой земли, и из дома раздался зовущий голос Кловер.
— Артур, дорогой... где ты?
Где-то глубоко в темных глубинах мозга Артура закричал маленький мужчина. Он снова и снова повторял одни и те же слова: «Это не растение. Это палец».
Сомнений быть не могло. Агата прорастала.
Кловер выглядела особенно очаровательно в легком летнем платье с низким вырезом на спине, когда подошла к Артуру сзади десять минут спустя.
— Ты выглядишь забавно, — сказала она.
Артур не позаботился ответить, только продолжал бить землю тяпкой, не обращая внимания на фатальные последствия, которые имели его действия для призовой герани. Вскоре Кловер немного забеспокоилась и рискнула дотронуться до руки мужа. Он тут же выронил тяпку и развернулся, его лицо побелело, и глаза расширились от ужаса.
— Уйди... не трогай меня.
— Артур, что случилось?
Ее простой разум почувствовал его страх и начал поиски рационального объяснения.
— Ты увидел в саду что-то страшное?
Он смог только кивнуть.
— Червя? Отвратительного, длинного, извивающегося червя?
Артур покачал головой. Он все еще не мог обрести дар речи.
Кловер ахнула.
— Змею?
Она приняла молчание Артура за согласие и обняла его, представляя длинную шипящую рептилию, скользящую в герани, вооруженную клыками и безграничным запасом яда.
— Ты убил ее? — прошептала она.
— Я ударил ее тяпкой, — Артур наконец обрел голос. — Бил и бил ее.
— И ты похоронил ее? — спросила Кловер.
— Да, — кивнул он. — Глубоко. Она не сможет вылезти. Я стер ее в порошок.
— Ты храбрый, — восхищенно сказала Кловер, — я бы убежала.
— Бежать нет смысла, — Артур убрал ее руки и озабоченно посмотрел на разрушенную клумбу. — С тем, что похоронено, нужно жить.
Он сделал все возможное, чтобы забыть — и отчаянно искал объяснение. Все феномены можно объяснить, если хорошенько подумать. Должно быть, палец оторвался. Он, кажется, помнил, что черви зарывали целые города, и поэтому вполне возможно, что они могли отделить один палец и вроде как. поднять его. Нужно надеяться, что совершив этот чудовищный подвиг, они — черви — успокоятся и оставят останки Агаты под землей.
Он решил сделать что-нибудь радикальное.
Он выкорчевал всю герань и на ее место посадил капусту. Капуста была красивой и твердой, пускала глубокие корни, отращивала большие зеленые кочаны и скрывала черную землю. Только Артур был не уверен, что сможет ее есть.
Проблема заключалась в том, что капусте, конечно, требовалось время, чтобы вырасти, и голая земля, украшенная двумя рядами саженцев, выглядела угрожающе. В нескольких местах она вздымалась, и хотя тяпка вскоре выровняла землю, воображение не давало ему покоя. Что если что-то продолжало подниматься? Он заставил себя опустить тяпку глубже под землю. Сопротивления не было. Он тыкал в рыхлую землю, как домохозяйка в варящуюся картошку. Насколько он мог судить, ничего не поднималось. Он решил забыть и даже, возможно, простить Агату за ее последнее прегрешение. В конце концов, что такое палец? Блуждающий перст. Плутающий указатель. Просто частичка. Если подумать, чертова штука, скорее всего отделилась, когда он запихивал ее в яму. Он вернулся к Кловер с легким сердцем.