— Что такое, мистер Дженкинс?
Мистер Дженкинс снял шляпу, нагнулся, положил в нее несколько мелких предметов. Потом он быстро вернулся по проходу, который создала его коса, и приблизился к Грегори, качая головой и цокая языком.
— Посмотрите, сэр. Я никогда в жизни не видел ничего подобного.
Он протянул перевернутую шляпу Грегори. В ней лежала кучка из примерно дюжины серо-белых предметов, отдаленно напоминающих крошечные стиснутые кулаки. Каждый был размером примерно с мячик для гольфа; мизинцы плотно прижаты, большие пальцы вытянуты под прямым углом; они были очень реалистичными, будто большой кулак дал всходы.
— Думаю, — сказал мистер Дженкинс, — что это какие-то грибы. Смотрите, они мягкие и кашеобразные. Наверное, они так закрутились, когда росли. Если вы разрешите, сэр, я возьму их домой, чтобы моя миссис пожарила их с маслом. Я дам немного моему старому петуху, и если утром он будет жив, то будь я проклят, если не съем их с ломтиком бекона и жареными яйцами. Только если вы не хотите оставить их себе, сэр.
— Нет, спасибо, — Грегори покачал головой, — берите вы.
Мистер Дженкинс вернулся к работе, и через десять минут дошел до яблони. Он снова остановился. Потом произнес:
— Подойдите, сэр .
— Что еще? — Грегори пошел по скошенной траве и наконец дошел до дерева, где увидел мистера Дженкинса, стоящего на коленях и осматривающего желтоватую растительность, которая покрывала примерно три квадратных фута земли.
— Будь я проклят, вот еще грибы, только эти похожи на мизинцы и большие пальцы. Черт меня дери, если другие не похожи на мизинцы ног. Ничего не понимаю.
— Их вы тоже хотите пожарить? — спросил Грегори.
— Нет. Они слишком необычны, чтобы их есть. Я думал, что они будут хорошо смотреться между моих георгин. Может быть, они разрастутся и станут хорошим указателем границы сада.
— Возьмите все, что сможете найти.
— Большое спасибо, сэр.
Грегори вернулся к дому и ужину. Мистер Дженкинс взял серп и приблизился к каменной горке.
— Мизинцы... большие пальцы рук... большие пальцы ног? — спросила Кловер. — Как странно. Ты же не думаешь..?
— Не волнуйся, милая, — увещевал Грегори, накалывая вареную картошку на вилку. — Просто какие-то грибы. Старина Дженкинс говорит, что съест их.
— Отвратительно, — зевнула Кловер. — Мне становится скучно. Думаю, мы должны куда- нибудь уехать на несколько дней.
— Черт, дорогая, мы только вернулись. Я. что это было?
Это был крик. Так может кричать человек, который принял ядовитую змею за кусок старой веревки, или повстречал самого себя спускающимся по лестнице. Крик повторился, только теперь был более высоким; потом раздался звук шагов, сопровождаемый рыданиями.
— Какого..?
Грегори встал и выбежал в сад, чуть не столкнувшись с мистером Дженкинсом, который решительно несся к передним воротам. Он остановился, указал трясущимся пальцем на Грегори и разразился потоком слов.
— Думал, это чертова капуста . Чертова желтая капуста... хотел ее срезать... хотел рассказать... я... рассказать... чертов рот открылся. еще один. о боже.
Потом он повернулся и побежал со скоростью, невозможной для человека его возраста, через открытые ворота, и Грегори слышал, как его тяжелые шаги стихают на дороге.
— Грегори, — Кловер схватила его за руку, — ты думаешь..?
— Мы должны выяснить, — просто сказал он. — Мы должны пойти. туда, — он кивнул в сторону каменной горки, — мы должны выяснить.
— Я не хочу, — завыла Кловер.
— Мы должны, — прошептал он, — мы должны.
Он медленно пошел вперед, словно скованный тяжелыми цепями; и казалось, по крайней мере Грегори, что они идут по покрытой травой тропе прямо в ад. Каменная горка была вычищена от сорняков, листьев и травы; камни и половина кирпичей выступали в солнечном свете как лунные горы. Потом они увидели то, что венчало уродливую кучу, и Кловер приглушенно вскрикнула.
— Нет, — Грегори покачал головой, — это невозможно.
Голова, которая торчала на вершине каменной горки, была желтой, на первый взгляд похожей на капусту; щеки запали, глаз не было, рот зиял, волосы были спутанной, покрытой землей мочалкой, похожей на незаконченное птичье гнездо, но все же узнаваемой. Артур поднялся из глубин.