— Может показаться, что ты глухая, — сказала леди Дануильям. — Я спросила, кто ты такая.
— Харриет, то есть — Джейн, моя госпожа. — Кухарка, если вы не возражаете.
— Это мне не нравится, — заявил холодный голос. — Я теряюсь в догадках — что кухарка делает на этой лестничной площадке. Ты, несомненно, должна скоблить горшки или что-то в этом роде.
— Нора, горничная, заболела. И миссис Браунинг сказала...
— Пустяки, — рука с длинными пальцами отмахнулась от этого объяснения, и в то же время гримаса боли пробежала по прекрасному лицу. — Оставь эту работу и пойдём со мной.
Она быстро развернулась и направилась в сторону спальни. Харриет последовала за неё и оказалась в очаровательной голубой комнате, в которой царил беспорядок. Предметы одежды валялись на полу, висели на спинках стульев и даже на туалетном столике. Кровать была неприбранной; простыни и одеяла были перевёрнуты, а одна подушка разорвана: огромная зияющая рана, из которой перья вылезали, как черви из брюха дохлой лошади.
— Приведи это в порядок, — приказала леди Дануильям, а затем сама уселась на туалетный стул, откуда мрачным взглядом смотрела на девушку. Харриет начала собирать одежду и складывать её на стул.
— Как долго ты здесь? — спросила леди Дану- ильям.
— Неделю, моя госпожа.
— Ты можешь оставить «госпожу». «Мэм» будет достаточно.
— Да, гос... Да, мэм.
Примерно минут на пять установилась неуютная тишина, после чего леди Дануильям заговорила снова.
— Тебе нравится работать на кухне?
Харриет подумала, что с её стороны было бы разумно выразить удовлетворённость своей работой.
— О да, мэм.
— Значит ты либо сумасшедшая, либо дура, но ты не выглядишь ни той, и ни другой, — её светлость говорила резко, и Харриет вздрогнула. — Начищать кастрюли, скрести полы. Быть затравленной замечательной миссис Браунинг. Я уверена, что тебе это доставляет удовольствие.
Харриет ничего не ответила, но сосредоточила своё внимание на кровати, с которой она продолжала снимать бельё, чтобы затем взбить матрас. Когда она наклонилась, то заметила книгу. Она быстро прочитала заглавие. «Неестественные угрозы и избавление от них» Конрада ван Хольштайна. Вероятно, он стала задыхаться, или её выдал тяжкий вздох, который она издала, потому что леди Дануильям тут же спросила: «Что с тобой, дитя?»
— Ничего, мэм.
— Не ври. Это из-за книги? Ты умеешь читать?
— Да, мэм.
— Необычное достоинство для кухарки. Кто тебя научил?
— Моя мать. Она была в услужении в доме у сэра Уильяма Синклера, и леди Синклер позволяла ей учиться вместе с детьми.
Леди Дануильям указала на стул.
— Подойди, сядь и возьми с собой эту книгу.
Харриет подползла, сжимая книгу во влажных руках, не будучи вполне уверенной, что ей следует послушаться. Мать особенно возмущалась, когда молочница как-то раз села в её присутствии. Кроме того, это приглашение могло быть проверкой того, знает ли она своё место.
— Спасибо, мэм, но я бы лучше...
— Гори оно синим пламенем, девочка, — садись же.
Харриет уселась на самый краешек стула и стала ждать.
— Открой книгу на странице двести семьдесят два, — приказала её светлость.
Харриет обнаружила, что книгу уже не раз открывалась на этой странице: бумага была весьма замусолена, и было очевидно, что её перечитывали не один раз.
— А теперь посмотрим, насколько хорошо ты умеешь читать, — предложила ей леди Дануильям.
Харриет прочистила горло и начала.
— Глава Восьмая. Джим-Попрыгунчик .
Мы, как слепые, движемся ощупью в вечном мраке, не зная, кто или что сопровождает нас, или какие подводные камни поджидают наши спотыкающиеся ноги. Множество разнообразных тварей может быть пробуждено теми, кто зачерпнул ложкой из беспредельного океана знаний и придал им жизнеподобное обличие, так что даже великий Соломон не нашёл бы в себе силы контролировать их.