Его глаза, отчасти с ожиданием, но с несмелой надеждой, внимательно рассматривали коротко постриженную траву; взгляд на мгновение скользнул по розовой клумбе, затем остановился на скамейке. Его сердце начало колотиться, — потому что она была там. Длинная фигура в белом платье, печально глядящая вниз, на землю, и снова не было никакого страха, лишь всепоглощающая радость.
Быстро, как тень облака, исчезающая от дуновенья ветра, он летел по коридору, затем вниз по широкой лестнице в зал. К счастью, болты на входной двери были недавно смазаны, поэтому не раздалось никаких предательских скрипов, а он всё это время молился: «Пусть она всё ещё будет там, пусть он никуда не исчезнет». Затем он оказался снаружи в лунном свете, и стал осторожно двигаться по лужайке, и молил Бога со всеми его ангелами, чтобы она оставалась там в ожидании — белая плита на чёрной скамейке, реликвия, забредшая сюда из вчерашнего дня.
Он обогнул розовую клумбу, затем молча пробрался к скамейке, очень осторожно переставляя ноги, чтобы даже малейший звук не потревожил её. Их разделяла только длина скамейки, затем — лишь несколько футов; видение всё ещё оставалось недосягаемым, и он опустился на одно колено, глядя вверх на юное бледное лицо.
— Не бойся, — прошептал он. — Пожалуйста, не бойся, или исчезни.
Никакого движения. Никакого знака, что его глупые слова были услышаны, и было непонятно; адресовал он свои слова временному наваждению или существу, наделённому сознанием и способностью слышать. Он попробовал ещё раз, но теперь, набравшись смелости, он решился заговорить чуть громче.
— Ты выглядишь такой усталой и печальной. Как кто-то, который... — он остановился, поскольку ему в голову пришла новая мысль, невероятная для этой обыденной жизни идея. — . как кто-то, который странствовал много и долго.
Показалось ему, или, действительно, последовало лёгкое движение? Едва рождённый вздох? Едва заметный намёк на кивок? Ободрённый, Питер продолжил:
— Ты долго странствовала, не правда ли? А этот сад выглядит так умиротворённо, вроде того, который когда-то был тебе знаком, и который давным-давно исчез? Это так?
Теперь ошибки быть не могло. Её голова качнулась вверх и вниз, а затем снова застыла неподвижна.
— Бедный маленький странствующий призрак, — сказал он очень мягко. — Я полагаю. полагаю, я люблю тебя.
Её голова повернулась так быстро, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она совершила движение. Затем он стал смотреть прямо в эти её печальные глаза, а затем его посетило чувство полного одиночества, странное ощущение изоляции и огромной ужасающей тоски. Перед ним моментально возникло видение просторных, пустых дорог, каждая из которых окутана атмосферой, заражённой страхом — и отвращением. Её лицо, её прекрасные печальные глаза исчезли, беззвучно взорвались, а Питер остался стоять на коленях перед пустой скамейкой, осознавая удивительное чувство облегчения.
На следующее утро Синклеры провожали своих гостей с хорошо отрепетированным выражением неохоты.
— Рады были видеть вас, — сэр Джеймс оторвал взгляд от Кэтрин и улыбнулся Питеру. — Пришли мне как-нибудь свой счёт за эти коттеджи.
— Это будет послезавтра, — пообещал Питер, и улыбки баронета как не бывало.
— Вы должны приехать снова, — заметила леди Синклер таким тоном, как будто бы в последний момент из её фразы исчезло слово «не».
Они сказали свои «спасибо» и «прекрасное время», а затем раздался шум выхлопных труб двух «Бентли» и «Астон Мартина», и вот они отъехали на просёлочную дорогу. Питер тяжело вздохнул.
— Что ж, если это типичный уикенд с представителями высшего света, то оставь это для себя.
Кэтрин рассматривала своё лицо в маленьком зеркальце и, судя по всему, не разочаровалась от увиденного.
— Знаешь, что ты мне сейчас напоминаешь? Покрытый плесенью, старый цветочный горшок.
Питер переключил скорость и нахмурился.
— Спасибо.
— Зато честно, — сказала она, захлопнув пудреницу и положив её в сумочку, — у тебя душа бакалейщика викторианского времени. Ты выказываешь должное уважение тем, кто выше тебя. Ты за вчерашний день трижды назвал Джимми «сэром». Я могла бы сквозь пол провалиться.