— Кажется, ты недавно хорошо повеселился, а, судя по твоему лицу, она, должно быть, пользуется несмываемой губной помадой.
Питер понизил свой голос.
— Это безумная история. Ты не поверишь.
— Нет, я полагаю, что, действительно, не поверю, — она убрала фарфоровую собаку со стула и села на него. — Но я хочу послушать.
— Она. — его взгляд перескакивал с двери в
спальню на кухню. — Она.
— А у неё, что, нет имени? — спросила Кэтрин, глядя на него сузившимися глазами.
— Я не знаю, — он покачал головой. — Полагаю, что когда-то было.
— И что это должно значить? — Кэтрин почти улыбнулась, но сразу же быстро нахмурилась. — Что это за чёртова воинствующая нимфоманка? Призрак?
Он развернулся и удивлённо уставился на неё.
— Да! Как ты только догадалась?
— Я допускаю, — заметила она спокойно, — что это одна из не самых смешных твоих шуток.
— Хотелось бы, чтобы это было так. Она до сих пор где-то здесь — в спальне, на кухне, на потолке. Я не знаю. Но она здесь.
— Позволь мне всё это прояснить, — Кэтрин положила ногу на ногу и внимательно посмотрела в его истерзанное лицо. — Ты что — честно пытаешься рассказать мне, что э-э... призрак положил на тебя глаз?
Он кивнул.
— И что заставило этот фантом влюбиться в тебя? Все мы знаем, что ты обладаешь сокрушительным очарованием, но мне хотелось бы думать, что при этих обстоятельствах возможности страстного ухаживания весьма ограничены.
— Она странница, — начал Питер.
— Что ты говоришь? — пробормотала Кэтрин. — Это имеет смысл. Я тоже немного постранствовала в своё время.
— Пожалуйста, будь посерьёзнее, — он сел на стул напротив неё, выглядя довольно жалко в своём стремлении быть понятым. — Я впервые увидел её в усадьбе Клэйверингов. Позавчера. Она была на скамейке.
— Я никогда не знала, что в тебе это есть, — сухо заметила Кэтрин. — Девка на скамейке. И куда только катится мир?
— Пожалуйста, выслушай. Я полагаю, мне стало её жалко. Я имею в виду, что она выглядела такой одинокой, такой усталой и...
— Продолжай, — настояла Кэтрин. — С каждой минутой это становится всё более захватывающим.
— Я сказал ей, что люблю её. Тогда мне казалось, что так оно и есть. Она принадлежала тому саду, другому веку, и ещё тогда светила луна. Ты понимаешь?
Кэтрин не ответила, но продолжала смотреть с отсутствующим выражением лица.
— Я и вообразить не мог, что она последует за мной, я не понимал, какой холодный ужас.
Он внезапно прервался и посмотрел широко раскрытыми глазами на кухонную дверь. Оттуда выходила белая фигура с печальным лицом; она медленно двигалась по направлению к нему, и, бросив быстрый взгляд на сидящую девушку, встала за её спиной. Меланхолические глаза смотрели на неё.
— Что ещё? — спросила Кэтрин.
— Ты что, не видишь её? — прошептал он. — Ты должна. Она стоит прямо за твоей спиной и смотрит на меня, — он стал сжимать руки, тихонько постанывая. — Она не хочет уходить, и она.
она. она.
— Даже будучи сумасшедшим, ты верен себе, — спокойно сказала Кэтрин.
Он начал говорить быстро, не отводя глаз от неподвижной фигуры.
— Ты должна помочь мне. Помочь мне, ты понимаешь? Её надо убедить, чтобы она поняла, что я не люблю её. Не могу любить её. это исключено. и тут только один путь. Один-единственный путь. Давай займёмся с тобой любовью. Сейчас же. прямо на её глазах. Тогда она поймет, что для неё это безнадёжно. тогда она уйдёт.
— Ты бедный, безумный ублюдок, — мягко сказала Кэтрин.
— Ради Бога, разуй свои глаза.
Он выкрикнул эти слова, затем, вскочив на ноги, схватил девушку и развернул её. Крепко держа её за плечи, он толкал её вперёд, пока её лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица привидения.
— Гляди, чёрт тебя побери! Кто здесь сумасшедший? Гляди на это проклятое мёртвое лицо, смотри в эти налитые кровью лунные глаза! Смотри! А? Ты видишь? Теперь убеждена?
— Питер, — Кэтрин говорила спокойно, хотя в её голосе слышалось опасение. — Питер, отпусти меня.
Его руки опустились, и она тут же обошла стол и встала прямо напротив него; она была бледна, и её рука, приглаживавшая растрёпанные волосы, дрожала.
— Питер, тебе нужна помощь. Ты должен обратиться к врачу. Ты меня слышишь? Обратиться к врачу... Ты болен.
— Только ты можешь помочь мне.
Он уселся на стул в полной уверенности, что неподвижная фигура не сдвинулась с места и продолжала смотреть на него своими большими печальными глазами. Кэтрин покачала головой и направилась обратно к двери в зал.