-Я поухаживаю за тобой, - он положил ей яичницу на тарелку и налил стакан сока.
-Спасибо, - она сделала глоток и замерла, прислушиваясь к себе.
Холодный сок потек по ее пищеводу, почему в данный момент ей захотелось немного другого сока.
-Все в порядке? - спросил Элиот обеспокоенно.
-Пора сменить Вилла. Варя ты пойдешь? - спросила Селин.
-Куда? - спросила она, жуя яичницу.
-На прощание с Ариной, Кариной и Соней.
Варя закашлялась, она совсем забыла, что сейчас ее подруги лежат в полубреду в гробу, оплакиваемые своими родными и друзьями.
-Марго идет. Мы вчера не успели вывести ее из игры.
-Конечно я пойду, Селин, сказала Варя отодвигая тарелку.
-Я с тобой, только позволь мне немного поколдовать, и сделать тебя невидимой, - убирая упавший на лицо локон, произнес эльф.
Часть 4
Глава 30
Я знаю кто ты
-Мне кажется это все кошмарным сном, - пробормотала Варя.
Они шли с Элиотом, держась за руки, невидимые всему миру и даже друг другу.
-Ты грустишь и это понятно, - он пожал ее руку.
-Столько народу, - она прижалась к нему ближе. - Как бы не наткнуться ни на кого.
-Вон Марго, идем ближе к ней, - аккуратно ступая между людьми они протиснулись в центр зала, ближе к Марго.
Варя склонившись к уху подруги прошептала.
-Марго это я.
Вздрогнув Марго обернулась и посмотрела сквозь подругу. Варя чтобы дать понять где она, приобняла ее за талию, чувствуя на своей руки Элиота.
-Ты как? - спросила она.
-Держусь, - пробормотала Маргарита, и вытерла слезы.
-Где девочки?
-Там дальше, - она головой кивнула в сторону трех гробов, стоящих рядом.
Не спеша, стараясь обходить всех, они двинулись вместе. Первое на что обратила Варя внимание, это на то как были мертвенно бледны девушки.
В первом гробу, возле которого они стояли, лежала Софья. Красивая молодая девушка: темно-каштановые волосы, слегка отливавшие медью, прямой аристократический нос и маленький, великолепно очерченный рот. Облаченная в изумительные красоты подвенечный наряд. Элегантное по своей простоте платье из атласа цвета слоновой кости, с высоким воротником-стойкой и пышными рукавами, плотно облегало фигуру. Сотни, а может, и тысячи маленьких жемчужинок украшали пояс и манжеты. Белые ландыши, вплетенные в волосы, создавали прическу, скрывающую рану на голове.
-Прекрасное поверье, облачать девственниц подвенечные платья на похоронах, - прошептал Элиот Варе на ухо.
-Зачем?
-Надевая такое облачение на умершую, близкие родственники как бы выполняют ее мечту - побывать замужем. Ведь, как известно, каждая девушка хотела бы выйти замуж, - ответил он.
-А мне кажется это означает, что Смерть станет ей супругом, наследником всего, - горько усмехнувшись, сказала Варя, отходя от Элиота. Она подошла к Соне.
Ее отец сидел возле окна, подперев голову. С последней встречи, Варе показалось у него прибавилось седых волос. Одной рукой он держал свою плачущую жену, вокруг которой столпились сестры Софьи. Впервые двойняшки молчали. С поникшими головами они стояли позади матери, держа в руках уже увядшие красные гвоздики, с которых осыпались лепестки. Положа руку матери на плечо стояла старшая сестра. По ее лицо было серым. Единственным светлым пятном были красные от слез глаза. Варя подошла ближе. Ей стало жаль родителей своей подруги. Они чувствовали свою вину в том, что случилось. Ведь их дочь была, а рулем автомобиля. Сонин папа достал из кармана засаленный платок и спрятал в нем своей лицо. Послышался громкий всхлип.
Сердце Вари сжалось от тоски. Ее родители тоже прошли через это. Их не было видно среди пришедших. Она подошла ближе к Соне и склонившись к ней тихо прошептала:
-Держись, осталось совсем немного.
Повернувшись она отошла к Марго и взяла ее за руку, которую она сжала. Неторопливо она приблизилась к гробу и в ноги своей подруги положила два цветка.
-Не хватит слов, чтобы выразить вам свои соболезнования. Соня очень вас любила, - она немного задержалась, надеясь хоть что-то услышать в ответ, но все молчали и смотрели в пустоту.
Уже отойдя Марго услышала в след от Жени.
-Спасибо Марго.
Обернувшись Маргариты им кивнула и отошла.
-Я не могу на это смотреть, - простонала Варя. Они подошли ко второму гробу, в котором лежала Карина.
Ее мама, взяв дочь за руку плакала и что-то не связно бормотала. Отец, стоявший рядом, пытался уговорить жену выпить успокоительные, но все попытки были тщетны.
-Элиот, - прошептала Варя.
-Да, - прозвучал его голос над ее ухом.
-Успокой их, ты же можешь.
-Как скажешь. Твое слово для меня закон, - она почувствовала его горячее дыхание на своей шее, и он исчез.
Обойдя родителей Карины, Марго положила цветы у изголовья подруги и отошла, разговаривая с кем-то из учителей, предоставляя Варю самой себе. Она придвинулась ближе к Карине. Ее каштановые волосы, отливающие рыжиной закрывали ее широкий, открытый лоб. Красиво очерченный подбородок, прямой и изящный нос. Корсаж платья плотно облегал фигуру, длинные рукава изящными складками спускались ниже тонкой талии. Широкое прямоугольное декольте подчеркивало совершенство ее высокой груди. Широкая юбка струилась вокруг ног. Платье было сшито из золотистой ткани, казавшейся одновременно хрупкой и тяжелой, в тусклых лучах солнца, проникающих сквозь плотные занавески, она сверкала и искрилась. Талию стягивал пояс из позолоченной кожи, отделанной зелеными камушками.
-Она прекрасна.
Варя вздрогнув обернулась. Позади нее стояли Колин и Тобиас, облаченные в черный костюм, они держал в руках букеты кроваво-алых роз.
-Ее губы подобны бутону розы. Такие же алые, - прошептал Колин и пододвинулся ближе к Карине. - Мне кажется она просто спит. Ведь правда Тобиас. Она спит? Тобиас? - он обернулся.
Молодой человек опустился на колени перед гробом Арины на колени. В своем сне она выглядела прекрасно.
Золотистый каскад ее волос, блестящими волнами ниспадал на плечи.
Красивые черты лица и гладкая, без единого изъяна кожа, еще хранила следы летнего загара. Высокие скулы, тонкий прямой носик, пожалуй, чересчур изысканный. Ее полный чувственный рот, не менее пленительный, чем грудь, могла пробудить игривые мысли в любом мужчине. Красиво изогнутые брови были светло-каштановыми, а длинные черные густые ресницы, отбрасывали длинные тени на ее лицо, производя впечатление чего-то необычного, экзотического и чрезвычайно привлекательного.
Провожая дочь в последний путь, ее родители не поскупились. Кажется, скупость которая часто проявлялась при жизни ее родителей «умерла» вместе с их дочерью.
Белый дубовый гроб, драпированный белым бархатом и атласными подушками, выглядел чересчур помпезным и пафосным. Гирлянды из белых лилий обвивали весь гроб и источали свой тонкий аромат вокруг, заглушая другие запахи.
Но казалось семья Светловых это не замечала. Как и происходящее вокруг. Убитая горем мама тихо плакала сидя у изголовья своей юной дочери, перебирая жемчужные нити, вплетенные в ее волосы. Маленькая сестрёнка жалась к отцу, который что-то безучастно бормотал и теребил краешек ее платья цвета морской волны, расшитой по корсажу крохотными белыми жемчужинками.
-Она подобна нимфе, уснувшей на морском берегу, и кажется, что в любой момент она проснется и откроет свои бирюзовые глаза, - прошептал Тобиас, беря Арину за руку.
Он достал из своего кармана жемчужный браслет, созданный из причудливых петель. Не торопясь он застегнул его и снова уложил ее руку.
-Я не могу поверить, - прошептала мама. - Она спит она жива! Ведь правда? - спросила она, повернувшись к Тобиасу. - Кто вы?
-Разве это имеет уже значение? - горько усмехнулся он. - Но знаете я тоже не могу поверить, что ее нет.
-Тобиас, идем, - Колин тронул друга за плечо.
-Смотря на нее я вспоминаю строки из пьесы Шекспира. - Он негромко откашлялся. - Ты так прекрасна? Я могу подумать, что ангел смерти взял тебя живьем и взаперти любовницею держит. Под страхом этой мысли остаюсь и никогда из этой тьмы не выйду. Здесь поселюсь я, в обществе червей, твоих служанок новых. Здесь оставлю свою неумирающую суть и бремя рока с плеч усталых сброшу. Любуйтесь ей в последний раз, глаза! В последний раз ее обвейте, руки! И губы, вы, преддверия души, запечатлейте долгим поцелуем, бессрочный договор с корыстной смертью.