Женщина прошла в дом и скромно остановилась на пороге:
- Ох, спасибо!
- Да вы присядьте! – любезно предложила Эмма гостье, провожая её до стула, - Может быть, Эбигейл знает что-нибудь о Дженнифер? – предположила она и позвала дочь. Но тишина прерывалась лишь шелестом дождя за окном и частыми раскатами грома. Женщина почувствовала укол в районе сердца и быстрыми шагами достигла закрытой комнаты. Распахнув дверь, она не нашла взглядом Эбби и поняла, что всё шло по плану. Сегодняшняя гроза обещала быть не просто большой. Такой страшной грозы не бывало в Ариде более двадцати лет. Сегодня могло случиться то, что так долго ждала Эмма. Оставалось лишь убедиться в том, что всё было сделано не напрасно.
Любому было бы страшно выходить из дома в разгар непогоды, но в этом случае на поиски отправлялись две отчаявшиеся матери, которых не мог остановить какой-то дождь. Девочек нашли на размытом берегу озера без сознания. На тот момент гроза уже уходила в сторону гор. Обе девушки были живы, но у Дженнифер дыхание ощущалось слабее. У её матери не было слов, только лишь одинокие слезинки на щеках и оцепенение в глазах. Пришлось потрудиться, чтобы вытащить их наверх. Для этого пришлось привлечь мужчин.
- С ними всё будет хорошо, - успокаивала мисс Кросс соседку, поглаживая свою дочь по растрепавшимся волосам, уже будучи дома, когда мать Дженнифер пришла поблагодарить её за помощь в поисках.
И так всё и сталось. Джен очнулась этой же ночью. Девушка чувствовала себя отлично, хотя и плохо помнила произошедшее. Спустя время на неё навалились события вечера и непосильное чувство вины перед подругой, которая по неизвестной для неё и окружающим причине тоже была без сознания.
Прошло около шестнадцати часов с момента грозы, когда Эбигейл, наконец, открыла глаза. Комната закружилась, стоило ей приподнять голову.
- Эй, лежи, лежи! – запротестовала Эмма, вставая с места. Под её глазами залегли тени от бессонницы. Она протянула дочери стакан воды и, приподняв её голову, позволила ей сделать несколько глотков. Потом бережно поставила стакан на прикроватную тумбочку и встала на колени у постели.
- Почему ты не послушалась меня, Эбигейл? – спросила мать подозрительно спокойно.
Девушка протяжно вздохнула. Её глаза заслезились, как только она всё вспомнила.
- Джен… - проскулила она. По её щекам струйками начали выкатываться слёзы, - О боже, Джен… - повторила она и закрыла руками лицо, дрожа телом от плача.
- Что такое? – вскочила Эмма, осторожно убирая руки от лица дочери, - Что случилось с Джен?
- Как же ты не знаешь, мама? – всхлипывая, удивилась Эбигейл и испуганно спросила, - Вы что, её не нашли?
- Нашли! – уверенно заявила Эмма, стараясь успокоить дочь, - Она дома в полном здравии! Немного напугана, но в целом в порядке!
Эбби отшатнулась от протягивающей руки для объятия мамы. Девушка ясно помнила, что Дженнифер была мертва, и как сама она держала её холодное неподвижное тело в объятиях.
- Это невозможно! – тихо произнесла Эбигейл, качая головой, и уставилась в потолок.
«Неужели мне показалось?» - думала она в смятении.
- Что невозможно, милая? – спросила Эмма, плавно присаживаясь на край кровати и стараясь заглянуть ей в глаза.
- Да ничего! – отмахнулась девушка, избегая взгляда матери. Она отвернулась от неё и попросила оставить её на некоторое время в одиночестве. Эмма недоверчиво взглянула на дочь, но всё же вышла. Женщина была уверена, что за молчанием Эбби могла скрывать что-то очень опасное и неведомое ей, возможно, что-то связанное с её истинной сущностью, которая в ту страшную ночь могла проявить себя.
Девушка не повернулась, чтобы проверить, действительно ли её мама вышла. Она осталась лежать и прокручивать в голове случившееся. Её желание помочь подруге было столь сильно в тот вечер, что Эбби буквально разрывало изнутри. Последнее, что она помнила, дрожь земли под ними. Но от чего Эбигейл отключилась, она понятия не имела и терялась в догадках.
«Она всё-таки жива» - думала она, представляя жизнерадостное лицо подруги, - «Меня услышали, хотя я и не знаю, как и кто именно».
Думая о Дженнифер, она не могла оставаться в постели. Девушка ощущала прямую необходимость сейчас же увидеть её. Она осторожно встала с кровати и преодолела расстояние до двери прямо в ночной сорочке, подозревая, что мать переодела и отмыла её прежде, чем уложить в постель. Было бы неприлично выходить на улицу в таком виде, тем более что солнце было в зените всего пару часов назад, и многие сейчас заканчивали разбирать беспорядок от вчерашней грозы. Эбигейл пришлось остаться ещё ненадолго в комнате, чтобы переодеться. Её одолевали слабость и тошнота, но она не могла думать о себе, когда воспоминания о том, что её подруга была на грани жизни и смерти, были ещё свежи.