Эбби дрожащими руками заправила за уши спутанные волосы, которые не успела расчесать, и встревожено спросила:
- Меня никто не подсылал, я говорю правду. О чём ты вообще?
- Я очнулась ночью, - начала рассказывать Дженнифер, скрестив руки на груди, её голос немного дрожал, - Меня осмотрел доктор, назвав счастливицей. Мама расспросила меня обо всём и уложила спать, потому что до утра оставалось несколько часов. Проснулась я уже с головной болью. Ноги онемели, будто я отлежала их, но я могла ими шевелить. Я не придала этому значения, ведь я порой сплю в странных позах, - её глаза загорелись, - Но ближе к обеду я не могла шевельнуть ногами. А сейчас с каждым последующим часом, я чувствую, как моя температура скачет. Мне так страшно, Эб! – пропищала Джен, - Что же со мной будет дальше? Неужели я не смогу ходить?
Эбигейл ничего не понимала. Она, как могла, пыталась разговорами придать подруге сил и веры на лучший исход, умоляла её рассказать всё матери и врачу, но всё было без толку.
- По-моему та молния что-то сделала со мной, - мрачно заключила Дженнифер. Её голубые глаза тускло смотрели на сидящую рядом девушку.
- Не говори так! – строго ответила Эбигейл, - Скорее всего, это просто шок! Ты будешь ходить и поступишь в колледж, как и хотела! Я буду приезжать к тебе на выходные, и мы будем пить кофе с шоколадными круассанами, смотреть на мальчиков и строить из себя городских девчонок! Мы что-нибудь придумаем, даже если твоя мама по-прежнему будет считать, что у тебя депрессия.
- В какой-то мере она права! – горько усмехнулась она, - Я действительно в некой депрессии.
- Мы что-нибудь придумаем! – упрямо повторила Эбби, - А тебе нужно отдохнуть! - и, сжав напоследок руку подруги, вернулась домой.
Её одолевали тяжкие мысли наравне с теми чувствами непонимания и страха, что закрались в глубину её души. Этот день должен был стать чудесным, но всё пошло наперекосяк из-за её решения. Если бы она не согласилась пойти на озеро, Дженнифер бы тоже не пошла, ведь она не любила делать что-то в одиночестве. А сегодня Эбби с мамой выбрались бы в Лифи-Хилл, после того, как Эбби вдоволь поработала бы на грядках. Этот день мог бы стать ещё одним хорошим днём, но стал одним из самых страшных в её жизни.
Эмма встретила дочь у порога и спросила лишь:
- Ну что?
- Всё ужасно, - призналась Эбигейл и спрятала лицо в волосах, склонив голову вперёд. Она прошла в дом и улеглась в свою постель, даже не раздевшись.
- Расскажешь? – спросила последовавшая за ней мать, которая ждала этого разговора слишком долго.
Девушка повернулась, всматриваясь ей в глаза. Она не могла хранить секрет Дженнифер в одиночку, по крайней мере таить его от того человека, от которого ничего не скрывала. Тем более, она надеялась, что мать ей поможет. Она ведь всегда ей помогала!
- Я просто не понимаю, что происходит, - сдалась Эбби, уткнувшись носом в подушку.
Она поведала все вчерашние события, вспоминая всё до деталей. Казалось, её мать должна была бы начать всё отрицать, но вместо этого лишь согласно кивнула, когда девушка непонимающе покачала головой со словами:
- Клянусь, она не дышала! У неё не билось сердце! Она была мертва!
Эмма покосилась на уходящее за окном солнце за горизонтом. Следующие слова давались ей с трудом:
- Эбигейл, ты должна выслушать меня, несмотря на то, что тебе не захочется этого делать, когда я начну.
Девушка подняла взгляд на мать и медленно села на кровати. Её взгляд выражал уверенность в том, что она вот-вот получит ответы на мучавшие её вопросы.
- Я выслушаю, - сказала она твёрдо, - Обещаю!
Эмме было трудно, хотя она столько раз представляла себе, как будет открываться дочери. Она смахнула чёлку с глаз и сказала:
- То, что Дженнифер жива, твоя заслуга. Я всё объясню позже, но сейчас тебе нужно знать лишь то, что ты не знала всей правды о себе. Ты – девушка с великим даром и силой.
Эбигейл внимательно слушала. На последних словах её сердце пропустило удар.
- Ты способна на то, что не доступно обычному человеку. Таких, как ты, называют элементальными.
Глава 3.
В жизни случаются такие моменты, когда приходиться полностью переосмыслить своё существование. Именно этим и занималась Эбигейл, одновременно собирая созревшую ягоду, чтобы хоть как-то занять руки и успокоиться. Она не могла поверить в слова матери, но доказательств правдивости её рассказа было слишком много.