Эбигейл смогла лишь пожать плечами. Несколько ночей стали для неё бессонными из-за разных навязчивых мыслей по этому поводу.
- Не знаю. Пусть мы и выросли в одном поселении, я совсем не разобралась в Эване. - Её голос дрожал, а глаза блестели. - Что если он не заслужит тех двадцати или, к примеру, десяти лет, что я могу ему дать? Или ещё хуже, и ему наоборот их не хватит?
Иста приблизилась:
- Так у тебя ещё есть два месяца, чтобы разобраться в нём, глупышка. - Она говорила ласково, желая не давить на подругу.
- Если бы всё было так просто...
Эбигейл грустно засмеялась, пока по щеке заскользили крупные слёзы.
- Когда я узнала о своих силах, я захотела отдать миру всю себя. Но, чтобы сделать это, мне нужно было оградить себя от единственного фактора, способного меня остановить, - любви. Я пообещала, что не поддамся этому чувству. Ты, Софи и друзья Эвана всячески намекали на меня и Макмурена, как на пару. И тогда во мне начали зарождаться сомнения. Я испугалась, что если узнаю его ближе, то могу влюбиться, стану эгоисткой и не смогу выполнить своё предназначение. - Эбби спрятала лицо в руках. - Мне страшно, Иста. Мне страшно. Я боюсь саму себя.
Исте не нашлось, что ответить. Она заправила завитые волосы за уши и попыталась сформулировать утешительный ответ, но в голову ничего не шло. Ни словечка. Вместо этого она подсела ближе к Эбигейл и неопытно погладила подругу по голове.
- А может, стоит влюбиться в него? - неожиданно для себя хрипловатым голосом спросила Эбби. - А что? Тогда мне точно не придётся выбирать, оставить ему жизнь или нет.
- Не говори глупостей! - шикнула на неё Иста.
"А может это никакие и не глупости" - подумала Эбигейл и кивнула, тихо произнося вслух:
- Прости.
- Скажи мне, как перестать видеть эти мерцающие числа, и будем считать, что ты прощена. Мы во всём разберёмся, я тебе обещаю.
Эбигейл грустно улыбнулась и начала рассказывать теорию о выключателе, хотя мысли о судьбе Эвана не продолжали покидать её.
Глава 26.
Иста шагала на похороны и, не переставая, грызла ногти на руках. Она не знала, чего ожидать от даты смерти самого близкого ей человека, поэтому волнение туманило её мысли.
Все знают, что когда-нибудь их родители закончат свой жизненный путь, но каждый раз, когда наступает этот момент, дети не готовы принять смерть, они ошеломлёны и убиты. Словно умер не их родитель, а они сами. Невозможно быть готовым к такому.
Иста не хотела в последний раз видеть бабушку. Ей и так было паршиво идти на похороны убитого ей человека. Она не желала видеть скорбящие лица её подруг, мужа и других родственников. Девушка надеялась повидаться с мамой и сбежать под предлогом чего-нибудь.
Она ужасно скучала по маме, по дедушке Пабло, по умершему четыре года назад старому псу Джеки, но она не думала, что будет скучать по ворчащей не считающей её за человека бабушке.
«Лучше бы я никогда не знала о датах смерти и о своих способностях, тогда бы не пришлось сегодня быть здесь» - думала Иста, оставляя на белом тонком снежном ковре влажные тёмные следы. Горький смех вырвался из её рта вместе с облачком пара. Она поняла, что оставляет такие же тёмные следы на жизнях других людей.
Она узнала походку матери ещё до того, как различила её знакомые черты лица.
- Дорогая!
Жизель потянулась за объятием, и впервые за долгое время Иста с удовольствием и без страха его приняла. Она помнила, что пока её эмоции под контролем, ничего плохо не случится.
- Моя хорошая, славная девочка! – продолжала бормотать Жизель, поглаживая дрожащую от подступающих слёз дочь по спине.
Иста боялась отстраниться и перещёлкнуть воображаемый рычаг. Она знала, что после этого её жизнь ещё раз перевернётся. И, кто знает, чем это обернётся для её итак шаткого состояния? Иста приняла важное решение просто провести с мамой как можно больше времени до тех пор, пока гости не соберутся, а уж при расставании совершить задуманное. Она не хотела, чтобы мать видела страдание, которое должно было появиться на её лице. Иста защитит её от этого, во что бы то ни стало.
***
В последний день перед днём рождения Мари Эбигейл воображала себе всевозможные события вечера. С момента первого упоминания о большой пьянке она ощущала к Эвану странную тягу. Раздумывая о том, чтобы влюбить себя в него, она сама не заметила, как по уши втрескалась в единственное живое напоминание об Ариде. Она любовалась им, как делала это раньше Дженнифер. Правда, тогда ещё Эван был юным мальчишкой, а сейчас он - здоровый мужчина со свойственным сильному полу естественным завораживающим ароматом и сильным крепким телом. Джен бы сейчас точно утонула в слюне.