Люди с рассеченными губами
С. Дж. Розен
— Индус, — сказал Цзян Хо, покачивая изящную фарфоровую чашечку с чаем в руках, — человек опасный.
Ни один из трех гостей, собравшихся в устеленной коврами гостиной Цзяна, не возразил ему. День был жарким, окна раскрыты настежь, но даже послеполуденный шум скрипящих повозок и криков развозчиков не отвлекал собравшихся от проблемы, которую им предстояло решить. Не мешал им и поднимающийся снизу сладковатый дым опиума: Цзян и его гости, как и Индус, чье недостойное поведение они намеревались обсудить, являлись владельцами заведений, куда посетители приходили именно для того, чтобы насладиться этим дымом.
Тучный Вин Линь-Вей, потянувшийся, чтобы взять еще одну засахаренную сливу из серебряной чаши, отозвался:
— Ты совершенно прав, Цзян. Он не уважает обычаи и законы страны, в которую мы приехали, и отказывается понимать наше положение. Его поведение, его действия подвергают опасности всех нас, а вопиющее презрение к властям переходит все границы.
— И в этом он отличается от тебя, Вин, — едва слышно произнес Чжан Пэн-Да, невероятно худой и желчный человек, который так и не прикоснулся к своему чаю. — Ты постоянно раздаешь серебряные монетки мелким чиновникам и раболепствуешь перед полицией! А твои жалкие попытки говорить по-английски? Это воистину унизительно.
Узкая, как щель, улыбка появилась на толстой физиономии Вина.
— Возможно, именно моим стремлением жить по правилам своей новой страны вызвано различие в нашей с тобой клиентуре, Чжан.
— Если и есть какое-то различие между трубкой опиума, выкуренной герцогом и мусорщиком, мне это неизвестно, — ухмыльнулся Чжан. — Кстати, если бы нашими единственными клиентами были мусорщики, а не аристократы, в сегодняшней встрече не было бы необходимости.
— Чжан прав. — В словах Цзяна слышался мягкий укор Вину, который, во-первых, был моложе, а во-вторых, позже остальных приехал в Лондон. — Если бы мы обслуживали только тех, чьи привычки не привлекают газетчиков, не говоря уже о целых группах протестующих женщин, то вполне вероятно, что никаких трудностей у нас бы не возникло. К сожалению, у нас нет ни возможностей, ни полномочий выяснять личность клиента, прежде чем оказать ему свои услуги, как и не можем в этих услугах ему отказать. Впрочем, нам никогда бы это и не понадобилось, если бы мы приложили хотя бы небольшие усилия к тому, чтобы оставаться в рамках благоразумия. Курение опиума в Англии — легально, несмотря на протесты отдельных групп активистов. Позволю себе напомнить вам, что именно поэтому мы здесь и обосновались.
Цзян замолчал и обвел взглядом людей, сидевших в тяжелых деревянных креслах. Губы Чжана искривила его обычная ухмылка, а Лю Ян, самый молодой из собравшихся, просто сгорал от нетерпения. Один лишь Вин выглядел спокойно и безмятежно, словно цапля, выжидающая, когда рыба подплывет поближе. Цзян вздохнул. Если бы выбор сообщников не был продиктован планом, который разработал он сам, Цзян предпочел бы совсем иную компанию. Пресечь наиболее авантюрные деяния Индуса, владельца «Золотого слитка», было выгодно всем хозяевам курилен опиума в Лаймхаусе[30], и Цзян легко мог бы выбрать более подходящих людей. Однако в сложившейся ситуации именно присутствующие здесь торговцы понадобились для успешной реализации идеи Цзяна.
— Да, наша профессия не пользуется уважением, — продолжал Цзян, — но те, с кем наши дороги не пересекаются, как правило, нас не трогают. Мы все, — подчеркнул он последнее слово, напоминая присутствующим об их общих интересах, о необходимости оставить на время разногласия и совместно решать задачу, стоящую перед ними, — в своем преуспеянии зависим от нашей относительной незаметности.
Удовлетворенный тем, что смог так изящно сформулировать проблему, Цзян позволил себе глоток чаю.
— Однако возможность и далее мирно продолжать нашу коммерческую деятельность подверглась угрозе из-за постыдного и скандального поведения Индуса. Его заносчивое пренебрежение к требованиям осторожности привлекло к «Золотому слитку» излишнее и нежелательное внимание. И это внимание — не раз и не два — направлялось на весь наш район, на Лаймхаус. Чжан, твоя курильня соседствует с заведением Индуса, и ты наверняка озабочен этим больше других.
Глаза Чжана вспыхнули, но он не произнес ни слова.
— Нынешняя позиция, в которой мы оказались по вине мистера Невилла Сент-Клера, — Цзян перешел к самой сути дела, — чрезвычайно уязвима, и с этим, думаю, согласится каждый из вас. То, что узнали мы, рано или поздно узнают и власти. Волна протеста обрушится на Индуса, но она же накроет и весь район. Во всем будут винить опиум, все наши заведения окажутся под тщательным надзором, и в конечном итоге именно мы заплатим за все. Беспокойство Чжана о том, что клиенты из высшего общества привлекают к нам излишнее внимание, окажется более чем оправданным, когда станет известно, что мистер Сент-Клер занимается своим мошенничеством у Индуса, прямо здесь — в Лаймхаусе.