- Ты знаешь, - кивнула Алиса своим мыслям.
- Знаю, - просто ответил Аверин.
Знать-то он знал, но, чёрт побери, что ему с этим знанием делать?! Он мог выдержать её присутствие, нацепить маску безразличия, но что он будет делать, оставшись наедине и уже окончательно развалившись на куски?
- Не боишься? - совершенно неожиданно спросила она.
Аверин слегка опешил от такого вопроса. Нет, он логичен, всё-таки, сама Смерть стоит посреди его гостиной... в светло-голубом платье, приталенном пиджаке и на каблуках... какой же бред.
- Все мы рано или поздно умрём, - наконец, пожал плечами Аверин, заслужив более пристальный взгляд. - Не думал только, что со смертью поговорить получится.
Алиса задумчиво кивнула. Она опустилась в кресло, Аверин последовал её примеру и сел на диван. Ему вдруг в голову пришла забавная мысль, и он тут же её озвучил:
- А... ты можешь здесь находиться? В смысле, разве ты не должна носиться по всему миру и забирать умирающих? Я вот где-то слышал, что в день умирают около двухсот тысяч людей... и это только люди...
Звонкий смех был ему ответом. То ли от того, что ей не надо было притворяться, или же Аверин теперь всё знал, но этот смех показался ему перезвоном льдинок - холодный, звонкий, но отчего-то завораживающий.
- А ты сообразительный!
Но пояснять что-либо она не стала. Вместо этого резко сменила тему:
- Тебе уже жрецы всё рассказали? О Фёдоре, его плане...
В голове словно колокольчик звякнул. У неё нет возможности читать мысли. Во всяком случае, не его мысли - Аверин ощущал сильнейшие щиты и откуда-то точно знал, что без его ведома в его голову никто не сунется. Даже если не сможет удержать оборону, знать о "вторжении" он будет.
Алиса даже не пыталась вторгнуться. Она ждала его ответа.
- Так у него всё-таки был план, - проговорил так, как будто озвучил мысли вслух и подтвердил какую-то свою личную идею. Так, теперь в голос добавить немного едва сдерживаемой ярости: - К сожалению, мотивами со мной ни он, ни эти смешные ребята делиться не стали.
Кому, как не ему, знать о человеческих чувствах! И умело их имитировать, даже и перед лицом Смерти - когда, как известно, падают все маски.
"Мессир я или не мессир?" - глупая, но оттого поддерживающая мысль.
- Общая цель мне понятна, - вздохнув, поделилась Алиса. - Фёдор очень хотел бы от меня избавиться. Надеялась, что тебе известны подробности.
Аверин откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди. Ему огромных усилий стоило держаться перед ней, не сорваться ни в истерику, ни в выяснение отношений. Вопли "зачем?" и "за что?" он безжалостно подавил. Но не думать он не мог.
- Красильников совершил большую ошибку, покусившись на того, кто принадлежит мне, - тем временем скалилась Алиса. Улыбкой называть её выражение лица Аверин отказывался.
- Принадлежит тебе? - мягко переспросил он, с усилием выплывая из воспоминаний.
- Разве нет? Разве ты не любишь меня? Не тянешься ко мне? - уточнила она. - Ты всю жизнь искал меня.
На счастье Аверина, в теорию идеальных половинок он тоже не верил. Тот самый бред, что всегда есть тот, кому ты судьбой предначертан. Но скептический взгляд тоже придержал, ожидая, как его визави прояснит свои слова.
- Возможно, - обронил он дрогнувшим голосом, поняв, что ждут его реакции.
- Между нами ничего не изменилось, - ласково проговорила Алиса. Она взяла его за руку и сжала. Вопреки ожиданиям, её руки были тёплыми (а он уж ждал трупного окоченения). - Я всё ещё с тобой. Никуда не уйду. Мы будем вместе, Архип. Навсегда.
Всё-таки он вздрогнул. Нет, не так - его пробрала крупная дрожь. Навсегда в устах Смерти - это очень, очень долго.
***
В эту жуткую ночь - жуткую не только для мучавшегося болями и жаром Аверина - оба Идальго обсуждали семейное дело. Это дело становилось семейным для всех четырёх Домов, и начало ему было положено здесь... и ещё у Вассеров, да. События и обстоятельства неминуемо сближали их. Опять.