Выбрать главу

Аверин не слышал, как все вернулись в гостиную. Не слышал, как тихо заговорили между собой Хадзисы, как обменивались новостями Идальго, как Фердинанд деловито призвал всех к порядку. Он застыл в одной позе, остекленевшим взглядом вперившись в пространство.

- Волнуешься? – тихий голос Мелиссы.

- Мм? – отреагировал Аверин, не осознав вопрос.

- Архип, - позвала она и коснулась руки. – Ты слышишь меня?

- Слышу. Но не понимаю, - с силой ответил он. – Потом, ладно?

- Сейчас, - возразила она. – Начинается ритуал, Деметра будет читать катрены. Тебе надо встать здесь. Вот так. Повернись немного… хорошо.

Подчиняясь мягким указаниям, он послушно выпрямился напротив Деметры, и та начала произносить заклинание. Краем сознания психоаналитик отметил, что ни кровавых пентаграмм, ни свеч и прочей адской атрибутики не наблюдалось. Фердинанд стоял рядом, сбоку, раскинув руки ладонями вверх – направлял Силу таким образом, чтобы основная часть Наследия досталась детям, близнецам и Миде, оставшейся в Греции, и к Аверину перешла лишь малая доля. Впрочем, что для Элемента – малость, то для человека – явный перебор, и он не сомневался, что этот процесс будет не менее болезненным, чем предыдущие.

Деметра закончила читать, и с последним выдохом точным движением Джуд заколол её кинжалом в сердце. В это же мгновение Аверина сложило пополам, солнечное сплетение пробило болью, и он рухнул на пол. Кто-то его поддержал, но он ослеп от боли, и ничего не понимал. Последнее, что он понял – его тело окончательно растянулось на полу, и только затылок приземлился на что-то мягкое, что спасло его от удара головой.

А дальше он провалился в темноту.

***

- Опять, - вздохнул Аверин, очнувшись в странном… «нигде», где последний раз беседовал с Умником.

- Ты был здесь раньше? – спросил его скрипучий голос.

- Бывал, - невесело подтвердил он и присмотрелся в поисках обладателя голоса.

Перед ним возникла очень, очень, очень старая женщина. Старуха. Морщинистая, тонкая кожа обтягивала хрупкую сгорбленную фигуру, кости торчали так остро, что больно было смотреть – вот-вот проткнут, тощие ноги дрожали от усталости.

- Кто вы?

- Не узнал? – хрипло рассмеялась старуха. – Деметра Хадзис.

- Ох… вы изменились, - выдавил Аверин.

- Мы тоже стареем, Архип. Как и вы. Наши тела – дар человеческий… В мире живых наши силы поддерживает магия, как и молодость, но здесь… здесь не обмануть.

- Здесь? Это где?

- Неважно. У нас нет столько времени, - и тут же зашлась кашлем, оглушительным, сильным. Слёзы выступили на выцветших глазах. – Мне… кхаа… позволено было увидеть тебя… кха-кха… передай им…

- Я передам твоим детям, что они не виноваты. И что ты любишь их, - мягко сказал он, избавляя несчастную старуху от лишних слов.

Он поразился силе любви и благодарности, проступившей на сморщенном некрасивом лице и в подслеповатых глазах, уставившихся на него. Собравшись с силами, она пошевелила губами, что-то говоря, но Аверин уже не слышал – его тянуло обратно…

… и вышвырнуло в тело на полу в гостиной.

- Оооо… - застонал он в какую-то мягкую, тёплую и приятно пахнущую подушку. Голова раскалывалась, и он уткнулся сильнее, пытаясь удержать разваливающиеся куски.

- Неплохо. Всего час, - дрожащим голосом проговорил Фердинанд. Было неясно, дрожал он от волнения или от усталости, но не время было выяснять. Не забыть бы.

- Дэй, Джуд… ваша мать любит вас… и ни в чём не винит, - хрипло проговорил он.

Ответом ему был судорожный вздох и глухой стук, будто кто-то упал на колени. Подушка обняла его покрепче, и Аверин бездумно обнял её в ответ.

- Мелисса, отведи его отдохнуть, - устало проговорил Аир. Так вот, что за подушка, рассеянно подумал Аверин. – Мы с Николасом здесь… позаботимся…

Не было нужды договаривать, о чём они должны были позаботиться. Аверину помогли подняться, и он зажмурился, по-детски прячась от всего, но Мелисса не возражала. Она молча повела его прочь из гостиной, где на коленях стояли опустошённые и подавленные близнецы, где лежало молодое тело, бывшее когда-то Деметрой Хадзис, где бледный Фердинанд сидел в кресле, будто окаменевший, и смотрел в потолок, где Аир и Николас, сжав зубы, убирали следы ритуала…