Его просто избивали. Видимо, никто не давал распоряжения, чтобы мессир был в добром здравии или приличного внешнего вида, а потому на один неловкий его выпад он получал четыре удара. Когда он уже вот-вот собирался рухнуть на пол, открывая лучший доступ противникам, как его окружила такая плотная сфера, что даже всё вокруг расплылось.
- Давай, - одними губами проговорила Мелисса, когда он нашёл ту, кто его оградил. – Делай…
Он позволил себе один жадный взгляд, впитать за секунду её лицо и алые глаза, и тут же отвернулся: Алиса всё ещё стояла рядом, её лицо и тело исчезли, явив скелет, обтянутый платьем, и землетрясение, очевидно, лишь усиливалось от её холодной ярости.
Сыпалась уже не штукатурка, а куски стен.
Аверин подлетел к Алисе, одной рукой обхватил её за талию и привлёк к себе, а другой приставил между её грудью и своей странного вида жезл. Он улыбнулся ей, и нельзя сказать, что было страшнее: её вид, его улыбка или они оба в обнимку.
- Иди за мной. Я зову тебя. Вместе навсегда, - скороговоркой выдохнул он и нажал на кнопку на жезле. Тот оказался рукоятью двустороннего меча: с нажатием кнопки лезвия послушно вышли из пазов и пронзили обнимающихся насквозь.
Мало времени. Очень мало. Разве способен человек успеть хоть что-то подумать, когда у него в запасе тысячные доли мгновения?
Видимо, способен, если он – мессир.
Одновременно с точным, даже скучным механическим движением лезвий, которые вылетали без малейшего сопротивления, Аверин представил себе сад. Роскошный сад со множеством деревьев, кустов и цветов. С мягчайшей травой под ногами и живописно разложенными камнями. С прохладным ручьём чистейшей воды. С ленивым тёплым ветерком. И с бабочками-огнёвками, порхающими с цветка на цветок…
Все четыре наследия вскипятили вены, заставили дрожать тело Аверина и слились где-то в груди – там, где тут же оказалось лезвие. Накалив это место, общая, единая созидательная сила, космическая сила, творящая планеты, накрыла собой соединённых Смертной связью: Алису и Архипа.
Накрыла, закружилась невидимым вихрем, заставив всех замереть, приковав к себе взгляды, и унесла их прочь. Осталась лишь звенящая тишина, прерывая хрипами, всхлипами и стонами. Кто-то даже икал от страха и потрясения.
Там, где только что в смертельном объятии стояли двое, теперь лежали чётки, которые мог увидеть только тот, кто ещё не верил, ещё надеялся, что ткань мироздания сомнётся, выжмется, да пускай хоть порвётся - но вернёт его, а потому не столько смотрел, сколько впитывал то место. Дрожащей рукой Мелисса подняла их, и никто не посмел отобрать у неё это сокровище. Она медленно провела пальцами по каждой бусине. Три из них как будто изумрудных; три фиолетовых, похожих на альмандины; два насыщенно-синих сапфира; один, но выделившийся большим размером, сверкал тёмной краснотой и напоминал рубин. Бусины свободно катались по недлинной, завязанной на простой узелок шёлковой ленте чёрного, как ночь, цвета.
Мелисса сжала чётки в руке, приласкав пальцами шёлк, и развернулась к остальным. Мида раскинулась в кресле без сознания, Дэй и Джуд помогали подняться Николасу и Фердинанду. Толпа стояла в растерянности от того, что внезапно прекратилась стихийная катастрофа. Братья-жрецы уже почти добрались до двери, но она резко захлопнулась, из-за чего ещё немного потолка обвалилось.
- А теперь поговорим, - властно, с угрозой проговорила Мелисса и как ни в чём не бывало вернулась на чудом уцелевший трон, не спуская глаз со жрецов.
Огромные напольные часы, скрытые за тяжёлыми портьерами, звучно и громко пробили двенадцать раз. Наступил две тысячи восемнадцатый год.
***
А где-то за гранью, в приснопамятном «ничто» - той части, где царила абсолютная тьма и невыразительный голос - открыл глаза Аверин.
- Ох, нет, неужели…
- Благодарю тебя, - не заставил себя ждать голос.
- За что?
- Ты вернул мне меня.
- Алиса…
- Её нет. Теперь есть только я.
Что ж, видимо, эти братья не так уж искусны в ритуалах, раз уж не смогли материализовать Смерть. Целиком.
- Теперь твоё время пришло. Иди за мной.
- Куда?
- На мой голос.
Но он не торопился. Его сильно беспокоил один вопрос…