"Она была прекрасной женщиной когда-то", — выкрикивает балаганный зазывала в начале фильма, — "когда-то она была известна как Воздушный Павлин". Он имеет в виду белокурую красавицу-наездницу Клеопатру (ее играет русская актриса Ольга Бакланова, и она гипнотически сексуальна). Но как она выглядит на дне специального садка, вы узнаете только в конце фильма. Что с нею проделали те, кто:
"Они не просились в этот мир. Их кодекс для них закон. Обидев одного из них, вы обижаете всех."
Уроды? Обделенные природой, несмотря на невольное сходство со многими теперешними деятелями науки, культуры и политики (в особенности это касается обаятельных пинхэдов — "булавочных головок", их в картине целых пятеро — близнецы Сноу, Зип энд Пип и конечно, неотразимая Шлицци), эти создания выглядят куда оригинальней, обособленней и достойней, чем «нормальные» обыватели. Безногий от рождения акробат Джонни Экк, например, — человек-паук. А вы смогли бы, родившись таким, как он, выжить, сохранив достоинство? Или сохранить, как я, верность своим вкусам и воззрениям, несмотря на их очевидное "уродство"?
Богатый лилипут Ганс, коллега Клеопатры по цирковой труппе (в пьесе «Шпоры», по которой написан сценарий, он тоже скачет по манежу, только стоя на спине… собаки), влюбляется в хищную блондинку-наездницу, та, в сговоре с любовником гимнастом Геркулесом, выходит за Ганса замуж и медленно отравляет малютку… Но уроды видят каждый шаг вероломной Клеопатры.
Кульминация безобразия в картине — свадебный ужин, на который уродцы предпринимают злополучную попытку «инициации» Клеопатры в свою среду. Вот уже пущена по кругу чаша с шампанским, из нее поочередно отпивает каждый юродивый, вот уже громче и настойчивей полный двусмысленного ликования ритуальный напев безногих, ползучих, безмозглых (сам Тод Браунинг называл его "Secret gibberish of the show-freaks"), вот уже наступил черед Клеопатры быть посвященной в ряды деформированных. Но, с бокалом у самых губ, до женщины доходит весь ужас ситуации, и она с омерзением выплескивает оскверненное вино в гримасничающие рожи с воплем: "Уроды! Уроды! Грязные, гнусные, вонючие УРОДЫ!"
Вот как звучит свадебная песня:
Добро пожаловать в мировое сообщество.
Что хотел сказать Браунинг? И на что намекал Лавкрафт? И кто ближе нам сегодня — белокурая Клеопатра, насильственно превращенная в "one of us", или неумолимые мстители-уроды с лезвиями, сверкающими в зигзагах молний, с их тайным кодексом, придуманным тоже явно не трехсторонней комиссией.
Чем-то жуткий случай с Клеопатрой напоминает операцию, проделанную над несчастной Шэрон Тэйт ночью 8-го августа 69 года в Голливуде. Следует без страха приблизиться к тем и другим, заглянуть в садок с ультимативным чудовищем. Ведь мы — уроды современного мира, где булавочные головки, хвостецы и гермафродиты нового мирового порядка боятся именно нас, мы — единственное, что им отвратительно!
Они — с потрохами протезированные ничтожества, не устоят перед теми, кто может ходить на руках с бритвою в зубах, когда рухнет мондиалистская «крыша». Не устоят перед расой господ — прирожденными монстрами.
И почему упомянул "The Freaks" в числе своих любимых картин невероятный Кеннет Энгер? Я знаю почему. Странные фильмы.
Библиотека
Творения преподобного Максима Исповедника
кн.1–2, М., «Мартис», 1993–1994
Первый выпуск из серии "Святоотеческое наследие" православного Свято-Тихоновского богословского Института.
Издание писаний преподобного Максима Исповедника важнейшая веха в возвращении наследия той части Православной Традиции, которую принято называть "мистическим богословием". В геноновской терминологии это вполне можно было бы определить как "православный эзотеризм". Речь идет о наиболее возвышенных и созерцательных, посвятительных аспектах Православия, где все религиозные элементы возводятся к метафизической реальности. Все тексты преподобного Максима Исповедника являются крайне важными и значительными, но такие произведения как «Мистагогия» и "Толкование на молитву Господню" вполне можно назвать "манифестом внутреннего христианства". Следуя за апостолом Павлом и нормами православного эзотеризма преподобный Максим строго отделяет внутреннее от внешнего. Следующий пассаж из «Мистагогии» является ценнейшим свидетельством в пользу православной мистики вопреки сторонникам морализаторского и буквалистского подхода.
"Ибо, действительно, как человек смертен по своей видимой части, а по невидимой бессмертен, так и Священное Писание обладает, с одной стороны, преходящей явленностью буквы, а с другой — содержит сокрытый в ней дух, бытие которого непреходяще и который составляет истинный предмет созерцания. И как человек, обуздывая с помощью любомудрия страстные желания и порывы, умерщвляет свою плоть, так и Священное Писание, понимаемое духовно, совершает обрезание своей буквы. Божественный Апостол говорит: Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор.4:16). То же следует думать и говорить относительно Священного Писания, в духовном смысле постигаемого как человек. Чем больше отступает буква Его, тем более преобладает дух; и по мере исчезновения теней преходящего служения [Богу] все ярче сияет истина веры, всесветлая и лишенная всякой тени."
Следует обратить внимание на безупречное качество переводов и изумительные комментарии А.И.Сидорова, а также на его предисловие. Кажется, что в лице Сидорова мы имеем столь глубокого знатока православной традиции, столь компетентного исследователя духовного наследия Церкви, что можно говорить о нем, как о "русском Корбене". Именно А.И.Сидоров является и главным редактором всей серии "Святоотеческого наследия", и осознав масштаб и значительность этой фигуры, мы не удивимся, что обнаружим в плане издательства — действующего по благословению патриарха Московского и Всея Руси Алексия II — имена таких замечательных представителей мистического богословия как Евагрий Понтийский, Симеон Новый Богослов, Иоанн Дамаскин и т. д.
Эта линия точно совпадает с осью духовного и интеллектуального возрождения России, ее Традиции. Надо внимательно следить, за всем, что в том направлении делается и досконально, прилежно изучать.
(Керн) Архимандрит Киприан
"Антропология св. Григория Паламы"
М., «Паломник», 1996
Одно из самых документированных исследований о духовном учении великого православного исихаста. Архимандрит Киприан описывает не только идеи самого Паламы, но и духовный и богословский контекст, без которого непонятно все значение этого величайшего богослова Восточной Церкви. Первая часть работы архимандрита дает представление об общей логике становления православной догматики, причем особо важно здесь прослеживание традиции "мистического богословия", венцом и совершенной формулой которого стало учения св. Григория Паламы. Архимандрит Киприан убедительно показывает, что исихастское движение Афона было не новшеством и не одной из разновидностей духовной православной практики, но сутью и осью всей христианской Традиции, ее мистическим зерном. Исихия коренится одновременно и в личном аскетическом преображающем, обожающем опыте подвижников, и в магистральной линии византийского ортодоксального богословия. Св. Григорий Палама настаивал всей своей жизнью и всем своим духовным путем на органическом единстве этих двух полюсов Традиции — на единстве личного опыта и религиозной догматики.