— Да не ври, нет там такого, — ответила Черноснежка, надув губы.
Мегуми радостно рассмеялась, а затем перевела взгляд вдаль, за горизонт.
— Я действительно не против. Ты ведь прекрасно знаешь, что я обожаю часами лениться и ничего не делать.
«Да, она постоянно сидит на диване в комнате совета и смотрит в окно, но это не потому, что она ленится, а потому что придумывает в голове тексты статей для литературной секции, в которой тоже состоит. Кстати, у Мегуми ведь должны быть друзья и в той секции тоже, но вместо них она всё время проводит со мной, и даже во время поездки она...»
— Прости... спасибо тебе, Мегуми, — произнесла Черноснежка так тихо, как могла, а мысленно добавила:
«Спасибо тебе от всей души за то, что такая верная подруга как ты здесь, со мной, в этом месте, настолько удалённом от того мира.»
Черноснежка ещё в далёком детстве осознала, что склонна к одиночеству.
Именно поэтому во времена первого Нега Небьюласа она очень дорожила своими друзьями, которых знала по Легиону. Особенно дороги ей были те, с которых началась история Легиона — Курасаки Фуко, «Скай Рейкер» и Синомия Утай, «Ардор Мейден». Если она вдруг просыпалась ночью и хотела с кем-то поговорить, она всегда могла либо поболтать с кем-то из своих друзей в специальной сети Легиона, созданной одним из Элементов по имени Графит Эдж, либо вызвать их там же на дуэль, либо поговорить с ними как со зрителями на других дуэлях, либо просто собрать всех и пойти охотиться на Энеми на неограниченном нейтральном поле. Способов вылечить одиночество она знала много.
Но около двух с чем-то лет назад случилась та кровавая ночь, когда трагедия развернулась в Имперском Замке, и за какую-то неделю она лишилась всего.
Скрываясь от убийц, которых подсылали Шесть Королей (на самом деле, конечно, пять, ибо трон Красного Короля какое-то время пустовал), она целых два года не подключалась к глобальной сети. Ей хотелось вернуться обратно, и подгоняла её не столько сила воли, сколько страх окончательно растерять свои узы. Но в конце лета прошлого года пала её последняя крепость, локальная сеть школы Умесато. В тот день появился таинственный охотник по имени Циан Пайл, который и заставил Черноснежку сделать свой выбор.
Она могла сорвать печать со своего аватара «Блэк Лотос» и выступить против него сама. Второй вариант — пустить в ход последнюю оставшуюся у неё карту, «возможность передать Брейн Бёрст кому-то ещё», и создать новые узы, на которые могла положиться.
Естественно, выбрав первый вариант, она легко бы расправилась с Циан Пайлом. Но тот, отчаявшись победить её лично, мог бы продать информацию о её личности Королям, и она боялась, что дело примет совсем скверный оборот.
И Черноснежка понадеялась на чудо. На то, что сможет отыскать в Умесато человека, способного установить себе Брейн Бёрст и стать её единственным «ребёнком», чтобы затем вместе с ним или с ней раскрыть личность Пайла.
Поиски оказались трудными. Пусть она и занимала пост зампредседателя школьного совета и имела доступ к статистике по ученикам, но успехи в учёбе и спорте вовсе не гарантировали наличие совместимости с Брейн Бёрстом.
Но в один прекрасный день она вдруг открыла список рекордов локальной сети школы. И одна цифра заставила Черноснежку ахнуть от удивления. Она сильно выделялась на фоне всех остальных игр — превышала другие рекорды, буквально, на порядок. Не веря происходящему, она попробовала свои собственные силы в виртуальном сквоше, но не смогла побить и половины безумного рекорда в 2630000 очков, который установил школьник, скрывавшийся под именем «HAL».
Черноснежка забыла даже о своих поисках. Ей стало просто любопытно, что именно это за человек, и она стала пристально наблюдать за сетью. Через два дня в комнату для сквоша забрёл круглый розовый поросёнок. Черноснежка, не веря своим глазам, смотрела на него из тени. Поросёнок со скучающим видом взял в руки ракетку, равнодушно ударил по мячу...
Когда через несколько минут он установил новый рекорд, Черноснежка, забыв обо всём на свете, прошептала:
«Эврика.
Я нашла его.»
Розовый поросёнок «HAL», в реальности оказавшийся парнем по имени Арита Харуюки, с лёгкостью прошёл проверку на совместимость, чему Черноснежка никак не удивилась, и из глубин его сердца родился серебряный аватар по имени Сильвер Кроу.
Поначалу она поручила ему лишь одно задание — «проследить за направлением курсора в тот момент, когда Циан Пайл вызовет меня на бой». Но талант и навыки, которые он проявил, превзошли все её ожидания. Хотя, быть может, и это должно было быть очевидным. В конце концов, скорость реакции Ариты оставляла далеко позади даже Черноснежку с её гигантским опытом боев в Ускоренном Мире.
Сейчас он для неё уже не просто её единственный «ребёнок», не просто первый член возрождённого Нега Небьюласа, а нечто гораздо более дорогое. Несмотря на свои великолепные навыки, в жизни он всегда был таким ранимым, что ей хотелось оберегать и утешать его, но эти чувства смешивались с трепетом, который она ощущала оттого, что однажды он превзойдёт и её, и всех других Королей. От избытка чувств у неё часто ныло сердце. Но ей было уже не важно то, что она так цеплялась за эти чувства. Ведь все эти годы её душу томили лишь продолжавшие медленно стекать капли одиночества, а он смог их остановить.
Но именно по этой причине Черноснежка не могла искренне радоваться недельной поездке. Естественно, они всё ещё могли видеться лицом к лицу с помощью видеовызовов, вроде только что случившегося, и они могли даже позвонить друг другу с погружением, чтобы встретиться в виде аватаров. Но осознание того факта, что в реальности их разделяют полторы тысячи километров, наполняло её сердце неописуемым унынием. Она всегда задумывалась, не страдает ли он в одиночестве, такой ранимый и такой упорный. И как только она задумалась об этом снова...
— Давно я тебя такой не видела, Снежка, — послышался вдруг шёпот в её правом ухе, а затем тонкий пальчик нежно погладил её чёлку.
Открыв глаза, Черноснежка обнаружила возле себя Мегуми, которая нагнулась к ней со своего стула и с нежной улыбкой смотрела на неё.
— И... как я выгляжу? — рефлекторно спросила она. Выждав небольшую паузу, Мегуми ответила неожиданно:
— Так, словно ты хочешь вернуться. Не в Токио... а в другой мир, не этот.
— Мегуми... — Черноснежка не сдержалась и шумно вдохнула.
Она знала, что Вакамия Мегуми — не бёрст линкер. В этом она убедилась ещё в тот день, когда вместе с ней поступила в Умесато. Вернее, она именно потому выбрала школу Умесато, что среди сдававших туда вступительные экзамены не было бёрст линкеров. В противном случае школа не могла бы играть роль безопасного «кокона», где она укрылась бы от Шести Королей.
Мегуми, глядя в удивлённые глаза Черноснежки с расстояния каких-то пятнадцати сантиметров, следующими словами поразила её ещё сильнее:
— Снежка, я знаю, что для тебя существует ещё один мир, который я не вижу. И я знаю, что, возможно, «истинная ты» живёшь именно в нём.
— Истинная... я?
— Да. Снежка, с того самого дня, как я увидела тебя, ты всегда выглядела потерянной. До того... самого дня, пока прошлой осенью не встретилась с ним.
Черноснежка ощутила жар у своей щеки и инстинктивно потянулась за бутылкой сока. Мегуми же опёрлась на подлокотник её стула. В глазах её словно показалась какая-то дымка, и она продолжила:
— Ты знаешь... я немного понимаю тебя.
— Правда?..
— Да. В детстве у меня была книга, которую я обожала. Каждый день я читала её снова и снова, и она никогда мне не надоедала... каждый раз, когда я погружалась в мир этой книги, меня ждали новые встречи и приключения. Но... однажды я потеряла эту книгу. По сей день я не могу вспомнить ни её названия, ни того, что было в ней написано, ничего... — Мегуми на мгновение замолкла, посмотрела точно в глаза Черноснежки и чуть-чуть улыбнулась. — Возможно, я именно для того вступила в литературную секцию, что хочу воссоздать эту книгу.