В своей пасти монстр держал беспомощную черепаху. Схваченная за панцирь, она всё пыталась дёргать лапами, но вырваться не могла. Глаза динозавра вспыхнули красным, и мускулы его челюстей напряглись. Клыки его вонзились в металлический панцирь черепахи, и из него фонтанами посыпались в воздух оранжевые искры.
Послышался сухой пронзительный звук. Черепаха перестала дёргаться. По её панцирю побежали горизонтальные трещины. Скоро они покрыли всё её тело, и сквозь них начал пробиваться голубой свет, а затем...
Бронированная черепаха, Энеми Дикого класса, зажатая хищными челюстями, рассыпалась на мириады мелких осколков.
Дракон щёлкнул зубами, оскалился и снова побежал. Его глаза продолжали гореть голодным светом, выбирая следующую жертву среди убегающей живности младших классов.
На спине большого ускоряющегося тела, словно паруса на корабле, высились спинные чешуйки. А перед ними было ещё кое-что.
Это кое-что не было частью тела динозавра. Это самостоятельный живой объект. Но не паразит, живущий на теле других Энеми. Силуэт этого объекта достигал один метр и несколько десятков сантиметров в высоту и стоял на двух ногах. Это однозначно был человек... вернее, дуэльный аватар. Дракон, не обращая никакого внимания на своего заклятого врага, разместившегося точно на его голове, продолжал плыть по морю травы.
В своих руках дуэльный аватар расслабленно держал тонкую цепь. Эта цепь протягивалась вперёд на несколько метров и оборачивалась вокруг пасти дракона. Из-за этого аватар походил на всадника с поводьями коня. Огромный динозавр с таинственным бёрст линкером на спине продолжал нестись вперёд, сея на своём пути разрушение.
Прошло около минуты.
Над морем травы вновь повисла тишина. Посреди него стоял небольшой силуэт. Он тоже принадлежал дуэльному аватару. Выглядел аватар просто и угловато. Броня его имела глубокий красный цвет. Этот цвет был особенно заметен на фоне окружавшей его зелени, но, по какой-то причине, динозавр не замечал его.
Аватар некоторое время печально смотрел в сторону, куда убежал дракон. Наконец он вздохнул и обернулся. Аватар неопределённого пола ушёл в противоположную от динозавра сторону, и остался лишь тихий ветерок. Больше тишину поля ничто не нарушало.
Глава 5
Из ста двадцати третьеклассников средней школы Умесато шестьдесят один выбрали своим маршрутом Хеноко и Ёрондзиму. Все они остановились в огромном курортном отеле на четыреста с лишним комнат. Он располагался на том же мысе, где раньше находился «Лагерь Шваб», совсем рядом с прекрасным огромным пляжем. Из северных окон отеля можно было увидеть зелёные холмы Хеноко, а из южных — величественный Тихий Океан.
Но Черноснежка, выйдя из лифта, не бросила и взгляда в сторону окон, кинувшись рысцой по коридору. Как только она подбежала к своей комнате с табличкой «728», перед ней высветилось диалоговое окно замка. Справа также загорелась иконка, извещавшая о том, что в комнате находится её сожитель.
Черноснежка остановилась перед массивной деревянной дверью, глубоко вдохнула и два раза постучала.
— Мегуми... это я. Я захожу, — прошептала она в автоматически открывшееся окно связи, а затем, не дожидаясь ответа, подтвердила открытие замка и повернула ручку двери.
Комнаты, в которой останавливались школьники, были люксовыми номерами на двоих с видом на океан. Сейчас в их комнате царил полумрак, и даже свет заката, пробивающийся через занавески на южном окне, казалось, стеснялся заходить в комнату.
Комната была вытянута вдоль. Обе кровати стояли у правой стены, и на дальней виднелся холм из одеяла. В стоявшей возле кровати тумбочке лежал одинокий фиолетовый пакет.
Черноснежка сняла обувь, босиком прошла через комнату и села на дальнюю кровать. Мегуми, сжавшаяся под одеялом комочком, словно ребёнок, отчётливо вздрогнула. Увидев это движение, так похожее на поведение плачущего ребёнка, Черноснежка снова почувствовала острую боль в своей груди.
«Я действительно ничего не знала о ней... более того, я даже не пыталась ничего узнать...» — пронеслась в голове болезненная мысль, заставив её стиснуть зубы. Затем она начала:
— Прости меня, Мегуми... я такая глупая… — прошептала она.
Из-под ткани одеяла тут же донёсся ответ:
— Нет. Ты не сделала ничего плохого, Снежка. Это я... вообразила себе чёрт-те что. Я думала, что на время этой поездки... на эти семь дней ты будешь... полностью в моём распоряжении... — на этом месте Мегуми ненадолго затихла, затем потянула одеяло на себя и сжалась ещё сильнее. — А-а-ха-ха... боже, что я говорю. Прости, Черноснежка, я сегодня несу какой-то бред. Забудь... забудь всё, что я сказала. Всё хорошо, дай мне немного времени, и я снова стану... сама собой...
Её предал собственный голос, сильно дрогнувший на последних словах.
Черноснежка прикусила губу и, решившись, повернулась и пересела на простынь. Затем она положила руку на спину Мегуми и, поглаживая дрожащую под одеялом подругу, прошептала ей:
— Мегуми. Послушай меня.
Затем она заговорила более уверенным голосом:
— То, что ты сегодня сказала на пляже — правда. У меня... действительно есть ещё один мир, помимо реального, время в котором течёт по-другому.
— ...
— В первый раз я оказалась в нём семь лет назад, когда мне было восемь лет. С тех пор я жила в нём половину... нет, даже больше половины каждого дня. Пришло время, и я перестала понимать, какой из миров для меня — настоящий...
Черноснежка инстинктивно вздохнула. Она даже не заметила, что Мегуми перестала дрожать. Продолжая свою исповедь, она говорила слова, которые до этого не произносила ни перед кем:
— Поэтому, когда я перешла в среднюю школу и покинула дом своих родителей... я уже не знала, к какому миру отношусь, и кто я вообще такая. Мегуми, ты сказала, что на путь истинный меня вернул Арита прошлой осенью... но это правда лишь наполовину. Дело в том, что он тоже житель «того мира».
Возможно, Мегуми, которая не была бёрст линкером, не должна знать того, что ей сейчас говорят. Но Черноснежка не сомневалась ни секунды. Она была уверена, что если бы здесь был он, то он посоветовал бы ей рассказать всё искренне и от чистого сердца.
Черноснежка глубоко вздохнула, а затем уверенно закончила:
— Мегуми... меня, заблудшую и потерянную после поступления в Умесато, спасла именно ты. В первый день занятий, когда ты предложила мне вместе пообедать, ты намертво привязалась ко мне в реальном мире. Я потеряла большинство уз «того мира», и, хоть сейчас я и пытаюсь их понемногу восстанавливать... в «этом мире» у меня только один друг — ты, Мегуми.
Пусть она и поведала ей чистую правду, но понятия не имела, как именно воспримет её слова Мегуми, не знакомая с Ускоренным Миром.
В какой-то степени она призналась ей слишком сладкими словами. Из её слов выходило, что у девушки по имени Черноснежка есть две личности, и узы дружбы связывали Мегуми лишь с одной из них.
Но признание в том, что она — её лучшая подруга — не ложь. Да, Черноснежка в глубине своей души не могла избавиться от желания вновь увидеться с теми друзьями из Ускоренного Мира, которых она потеряла — с Курасаки Фуко, Синомией Утай и многими другими. Она хотела вновь сражаться с ними плечом к плечу. Но эти чувства, какими бы похожими они ни были на её привязанность к Вакамии Мегуми, разительно отличались. В отличие от тех, нынешние её чувства принадлежали не бунтарю Ускоренного Мира, Чёрной Королеве Блэк Лотос, а обыкновенной школьнице Черноснежке. Школьнице, которая так хотела быть подругой Мегуми...
Наконец, тело Мегуми начало копошиться. Она развернулась, и из-за белого одеяла показались её короткие волосы. Высунув из-под одеяла лишь лицо, Мегуми медленно приподнялась, сев точно напротив Черноснежки. Её глаза всё ещё оставались мокрыми, красными и опухшими от слёз, и Черноснежка уже собиралась с досадой прикусить губу, как вдруг...