– Освободить, так сказать, место для новых прегрешений.
Я:
– Не смешно, хотя и точно. Легкие разорвутся при таком поведении, не имей человек возможности их очищать. Видения во сне – это прямой диалог души с Богом как раз по причине большей, чем обычная, наполненности индивидуума любовью.
Вы:
– Итак, чтобы дышать любовью, надо быть любовью.
Я:
– Да, верно.
Вы:
– Но это банально, хочешь быть счастливым – будь им.
Я:
– Банально, но верно. Бог создал Идеальный Мир – песчинка к песчинке на тверди, капля к капле в глубинах морских, молекула к молекуле в воздухе, душа к душе среди человеков. Все ячейки изначально полны любви, ибо есть частицы Бога, всем даровано общение-дыхание, и в своих средах, и между сред, и с Богом. Принимаешь такой мир – дышишь любовью, не принимаешь – развиваешь пневмонию, порождаешь антимир.
Вы, явно умничая:
– Но воздух на три четверти из азота, и только четверть – кислород?
Я:
– Это определяется нашей чистотой и одновременно определяет нашу чистоту относительно Мира Бога.
Вы:
– Как это, одновременно?
Я:
– Так задумана земная среда. Человек оказывается в ней, как в исходной точке, но меняя себя, он способен изменить и среду, а в частности, соотношение газов в воздухе.
Вы:
– Но тогда изменится и земная жизнь, флора и фауна, внешний облик?
Я:
– Именно. Земля, населенная Бого-человеками будет не похожа на нынешнюю.
Вы:
– Интересно, как она будет выглядеть?
Я:
– Вдохни любовь и выдохни любовь, увеличь содержание кислорода на долю одного дыхания отдельного индивидуума, и увидишь глобальные изменения вокруг.
Вы:
– Я вдыхаю.
Я:
– И я с тобой.
Вы:
– Я выдыхаю.
Я:
– И я с тобой.
Элементы
Безумие – не замечать следов
Прошедшего по водам Иисуса.
Сухой ветер гнул пшеничные колосья к самой земле, упорно укладывая соломинки невидимыми лапами на отвердевшее ложе посеревшего от солнца чернозема. Мелкие обитатели полей давно были сметены беспощадной метлой непрекращающегося много дней невесть откуда взявшегося ветродуя. Зверьки покрупнее забились в свои норки, да поглубже, и слушали оттуда, прижав испуганно чуткие ушки к вздыбленной шерсти, заунывную песню бури на незнакомом им языке.
Родившиеся в глубинах океана, подброшенные вверх гигантскими волнами, пенные шапки, прихватив с собой стайки мальков, крошки рачков и парашютики медузок, обернулись дождевыми облаками и, гонимые неутомимым дыханием воздушных потоков, понеслись с севера на юг, к берегам, встающим на их пути высокой неприступной стеной. Оставив на скалистых зубьях полуживых мальков на потребу крикливой пернатой братии, соленый ветер ворвался в дубравы и боры равнин, потеряв в их зеленом сите вопящих и беспомощных рачков. Осиротевший, толкаемый в спину вращением сферы и температурным градиентом потомок океанских бурь избавился от лишних солей и скользких медузок, спекшихся на горячем песке, над бескрайней пустыней и достиг плодородных пастбищ и посевов срединных областей окончательно сформировавшимся суховеем.
Вместе с ним над водами и твердью носился Дух, крылами своими опираясь на изменчивые плечи его и осматривая пристально Новый Мир, всплывший из Рук Абсолюта, подобно вырастающей из куска глины прекрасно-формной амфоре, рожденной гончарным кругом и пальцами Мастера, в бесконечности Вселенной.
Пройдет время, и пустынные ныне просторы тенистых лесов и цветочных ковров, горные склоны, укрытые снежными колпаками и испещренные быстрыми ледяными потоками, что несут свою благодать в русла широких и спокойных рек, заселят Богоподобные существа, каждого из которых Абсолют наградит собой, а пока здесь и сейчас Духу нужно выбрать основные Элементы этого мира, те субстанции, что будут определять его развитие, и одухотворить их, то есть создать потенциал к образованию элементами собственных царств.
Дух осознавал ответственность своей миссии, ибо как аспект Абсолюта участвовал в сотворении Мира от Слова. Всепроникающий взор его скользил по тканям и сухожилиям планеты, заглядывал в жерла вулканов и опускался на океанское дно в поисках истин, связующих многообразие различных сред и субстанций в единую плоть, и выбора основ, будучи одухотворенными, которые станут краеугольными камнями эволюционного здания этого Мира.
Магма подходила по количеству и подвижности, но Дух отверг ее как Элемент, создав аналогию Рая на поверхности сферы, вряд ли Абсолют наделит Богоподобных огненными телами для обитания внутри. Столь же объемна и текуча вода, покрывающая большую часть поверхности земли.
«Она подойдет», – решил Дух и погрузился в пучины Первого Элемента. Вся субстанция была Мертвой. Дух как аспект Абсолюта наделил собой (вибрационным кодом) каждую молекулу, не поленившись отметиться на ледниках и вымазаться в болотной жиже. Стала ли после этого таинства Мертвая вода Живой? И да, и нет. В своем потенциале. Мертвая вода трансформируется в Живую (Святую) запуском механизма, заложенного Духом, что откликается на молитву истую и на Веру искреннюю.
Покинув последнее место с пресной водой (то был еле приметный ручеек, пробивавшийся из-под камня и тонкой голубой змейкой терявшийся в высокой луговой траве), Дух воспарил в небеса, задаваясь вопросом: велик водный мир и удобен для жизни, но более свобод деяниям и передвижениям дает твердь, и не менее вероятен План Абсолюта поместить Богоподобных на нее. После чего Дух спустился на землю, не касаясь ее ни стопами, ни крылами. В отличие от однородной толщи воды земные рельефы были неподвижны, закостеневши, но многообразны и причудливы. Дух осознал это, когда, разобравшись с огромными солеными резервуарами, выискивал реки и озера, да не те, что бегут по равнинам, не скрываясь, или грохочут на крутых склонах, задолго предупреждая о своем безудержном существовании, но те, что маскируют свои воды в лесных чащобах или вовсе прячутся под землей, выпрыгивая наружу игривым водопадом, и снова ныряют в расщелины, чтобы затем исчезнуть в недрах сферы. Да, земная поверхность предоставит будущим обитателям множество вариантов существования и развития – быть ей Вторым Элементом. Дух трижды обогнул планету, выбирая место для кодирования. Райские красоты, воплотившиеся в плотном мире Волею и Словом Абсолюта, поражали и восхищали, но всякий раз, пересекая неприметную каменистую местность с редкими деревьями и кустарниками, Дух порывался спуститься в определенном месте, и на третьем круге он сделал это.
На вершине небольшой горы стопы его, как и крылья, коснулись камней, и Дух сошел вниз.
– Этой земле быть Святой и называться таковой, ибо прославит ее не Богоподобный, но Сын Его, всю же сферу одухотворят Богоподобные сами, коли будет на то воля их, – произнес Дух и воспарил над землей, над миром.
След этот, не видимый здесь, в тонком плане засиял ярчайшей Стеллой, имя которой Вознесение.
Вдоволь налюбовавшись содеянным, Дух спустился вновь с небес на землю, а поскольку день третий от Замысла Абсолюта уже минул, то орошенные водами, чистыми и одухотворенными, равнины и долы, а кое-где и горные склоны, украшены богато были деревами да травами, и стояло дерев тех великое множество, и каждое плодоносило и осеменяло почвы и разрасталось буйно.
– Вот зеленый океан, полноводный, густолистный, кормящий и себя, и землю, и Богоподобных (коли здесь появятся), так быть ему Третьим Элементом, – твердо решил Дух, касаясь крылами своими изумрудных макушек. – Древо и накормит, и защитит, и украсит, и сбережет – таково будет его эволюционное предназначение.
С помыслами этими Дух носился над зарождающимся Царством Растений, вкладывая Код свой в каждое семя, что, придет время, упадет в землю и, раскрыв скорлупы и сбросив шелуху, явит миру себя заново, но уже в духе с возложенной Абсолютом задачей – восстановлением воздушной оболочки сферы.
И в третий раз воспарив от забот земных в просторы небесные, не нашел аспект Абсолюта элемента столь объемного и всераспространенного, как выбранные им уже, и озадачился сим фактом, но всколыхнулись хляби небесные, грянул гром, и молния, быстрая и точная, коснулась стрелою огненной дуба, горделиво возвышающегося меж собратьев своих. И вспыхнул дуб, сменив зеленую крону на пылающую корону.