– Что вы хотите сказать? Недоуменно повиснув на его руке, спросила она.
– Ничего особенного. – Он помог ей зайти на площадку второго этажа, сам оставаясь стоять на несколько ступенек ниже и поравнявшись с нею ростом, внимательно посмотрел ей в глаза.
-– Просто мне известно о вашем бедственном положении.
Глаза Элен округлились от удивления.
– О каком, черт побери, бедственном положении он говорит? Да, не богаты, но и не бедствуем – Думала про себя Элен. “И главное, откуда этот кофевар вообще может что-то знать о её отце?!” – Рассуждала она.
– Объяснитесь, – Твердо и решительно сказала она ему.
-– Ну, мне до подлинно известно, что ваш отец Ричард О'Нил, уже больше полугода не оплачивает закладную на ферму Гринлиф и если оплата не поступит городскому банку в течение недели, земля будет продана с торгов или возможно её кто-то перекупит. Возможно даже этот кто-то, я!
– Как же так? Мой отец сейчас действительно серьёзно болен и последние полгода, фермой заправляет мой жених, Арнольд. То, что вы говорите, просто невозможно.
– Вам конечно же виднее. – Сказал Сэм и слегка улыбнувшись Элен такой улыбкой, явно дающей понять, что он знает на много больше, чем говорит. Он повернулся в сторону бара и окликнул заигрывающую с пьяными мужчинами, сидящими за столиком рядом с роялем, вульгарно накрашенную блондинку:
– Джойси, проводи нашу гостью в её комнату и помоги ей в её делах, на время пребывания здесь.
Джойси погладила одного из сидящих за столом мужчин по щеке, плавно развернулась как будто показывая себя со всех сторон и широко виляя бедрами зашагала к Элен.
6
Комната в гостинице, куда поселили Элен, была небольшая, но довольно уютная, разделённая ширмой на две части, в одной из которых стояла большая кровать с белым, кружевным балдахином и зеркалом во всю стену. Во-второй половине, возле не остеклённого окна с двумя ставнями, в виде чуть приоткрытых жалюзи, стояла медная ванна и белая, мраморная чаша, использующаяся как ночной горшок. Джойси, не спеша помогла снять с неё платье и развязала корсет, оставив Элен одну выбираться из-под кринолина с множеством подъюбников и оборок, а сама накачав воду из ручной колонки подошла к котлу напоминающий самовар.
– Подогреть воду, мисс? – спросила Джойси.
– Нет, дорогая, не нужно. Дальше я справлюсь сама. – Ответила ей Элен, оставшись только в одной сорочке и стесняясь полностью оголится перед Джойси.
-– Зайди ко мне через два часа, мне вновь понадобится твоя помощь, чтобы одеться и привести себя в порядок.
– Хорошо, мисс. – Ответила Джойси и вышла из комнаты. Элен подошла к ванной и потрогала рукой воду, которая была не такой уж холодной, чтобы её подогревать, к тому же горячий, полуденный воздух, проникающий через не застеклённые окна и гуляющий по комнате, распалял желание охладиться. Скинув с себя сорочку, Элен аккуратно опустилась в ванну и омочив водой голые плечи, откинулась на спину, закрыв своё лицо мокрыми руками. У неё в голове, с нарастающей тревогой крутились последние слава сказанные Сэмом.
“А что, если это правда? Что если Арнольд воспользовавшись болезнью её отца просто присваивал себе выделенные ему деньги на оплату счетов.” – Думала Элен. “Нет. Не мог её любимый человек так низко пасть. Да и с какой стати ему это делать, ведь в конечном итоге они собираются пожениться.”
Откинув все тревожные мысли, Элен, зажав пальцами нос погрузилась с головой под воду наслаждаясь сладкой прохладой.
– Вот бы так и лежать здесь. – Думала она, наблюдая как маленькие пузырьки воздуха поднимаются и исчезают на поверхности воды, слегка искажая при этом её собственное отражение, делающее причудливые гримасы на фоне белого и так же искажающегося потолка.
Надув щёки она выпустила большой пузырь, который быстро поднялся вверх, перемешав её отражение в какую-то непонятную, однородную с потолком массу. Потом ещё, ещё и ещё, пока в легких не закончился воздух. Как бы ей не было хорошо и приятно лежать на дне прохладной ванны, беззаботно, как в детстве наблюдать за пузырями, всё же пришлось вынырнуть, чтобы отдышаться.
Выйдя из ванны, Элен подняла лежащую на полу и всё ещё мокрую от пота сорочку и хорошенько её прополоскав в воде, повесила сушиться возле окна. Сама легла в кровать и укрывшись тонким, лоскутным одеялом тут же уснула.