— Забудь про Элен, — Томас перешел на более спокойный тон. — Сегодня пишем другую девочку... Возьми в шкафу фонограмму последней песни Фовьена и...
— Постой, но ты же хотел, чтобы ее пела Элен, — перебил Длсон.
— Не задавай лишних вопросов! — вновь заорал Томас. — Элен больше нет! Как певица она умерла!
Джон опустил голову и уныло поплелся к шкафу. Он не совсем понял Томаса, но от его слов на душе остался неприятный осадок. Джон знал, что Элен серьезно заболела, но рассчитывал, что она поправится и сможет продолжить работу.
Воспользовавшись тем, что Томас вышел, Джон пододвинул к себе телефон и набрал номер, который помнил наизусть.
— Алло? — в голосе Элен слышалась едва уловимая хрипотца.
— Привет, это Джон.
— Как хорошо, что ты позвонил, — обрадовалась девушка.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался американец.
— Уже лучше. А ты откуда звонишь?
— Из студии.
— О, как я тебе завидую! Мне бы так хотелось быть рядом с тобой...
— Надеюсь, что твое желание скоро исполнится, — Джон немного помялся и осторожно спросил: — Ты уверена, что все в порядке?
В трубке повисло неловкое молчание.
— Элен! Ты меня слышишь? — испугался Джон.
— Да-да, — немедля откликнулась девушка и неожиданно предложила: — Хочешь, я сейчас приеду?
На этот раз замялся звукорежиссер.
— Но ты же еще не совсем здорова, — выдавил он из себя, с ужасом представляя ее встречу с другой певицей.
— Да, Ты прав. Мне лучше остаться дома.
Элен повесила трубку, даже не попрощавшись.
Коря себя за необдуманный звонок, Джон принялся перематывать фонограмму песни Фовьена. Ему не давали покоя слова Томаса, но что они могли означать, режиссер так и не смог разгадать.
Фова возвратился в студию вместе с ярко накрашенной рыжей девицей, которую представил Джону, как новую исполнительницу песни. Даже не посмотрев на рыжую, звукорежиссер отправил ее к микрофону и, включив фонограмму, с головой погрузился в работу.
Девица пела довольно профессионально, но от ее манеры исполнения попахивало дешевым ночным клубом. Томас, наблюдавший за ней через стекло, недовольно морщился и тихо постанывал, словно у него разболелись зубы.
— Да-а-а, с ней мы вряд ли попадем в первую сотню, — зло буркнул он и повернулся к Джону, как бы ища у того поддержки.
Однако американец молчал, делая вид, что всецело поглощен работой.
— Эта идиотка своим вокалом только испортит песню Фовьена, — вновь пробурчал Томас, явно вызывая Джона на разговор.
«А разве можно испортить изначально испорченное?» — так и вертелось на языке у американца, но он промолчал.
— Фовьен будет взбешен, — заключил Томас и хотел добавить что-то еще, но тут в студию вошла Элен.
— Привет! — весело поздоровалась она и деловито поинтересовалась: — Работаете?
Томас не нашелся, что ответить. Он лишь неопределенно пожал плечами и убрал звук.
— Перерыв, — объявил он в микрофон, и когда рыжая возвратилась, попросил: — Сходи, проветрись.
— Мы же только начали, — удивилась та.
— Я сказал, иди прогуляйся, — заскрипел зубами Томас.
Когда рыжая удалилась, Фова радостно поприветствовал Элен.
— Добрый день, моя звездочка! Не ожидал тебя сегодня увидеть.
— Когда Джон мне позвонил, я вдруг поняла, что страшно соскучилась по всему этому, — Элен обвела студию взглядом. — Мне захотелось немедленно приехать и вновь окунуться в эту атмосферу.
Томас бросил на американца настороженный взгляд и негромко уточнил:
— Значит, это Джон тебя сюда вызвал?
— Да нет же, — отмахнулась Элен и поинтересовалась: — А что вы записываете?
— Да так, — неопределенно ответил Томас.
Джон, до этого молча сидевший за пультом, не выдержал.
— Мы записываем песню Фовьена «Электроулыбка».
Он ожидал, что Элен хотя бы удивится, но этого не произошло. Девушка лишь грустно улыбнулась.
— Ладно, не буду вам мешать, — в ее глазах появились слезы. — Мне пора.
— Элен, — растерялся Джон, не совсем понимая, что происходит. — Ты куда?
— У меня занятия в университете, — девушка быстро пошла к выходу. — До встречи.
Когда хлопнула дверь, Томас вскочил с кресла и, нервно грызя ногти, заходил из угла в угол.
— Зачем ты позвонил Элен и попросил ее приехать в студию? — угрожающе спросил он.
Джон, решив, что оправдываться не имеет смысла, смело ответил:
— Потому, что считаю подлостью так пренебрегать Элен. Конечно, песни, которые пишет Фовьен, не совсем в ее стиле, но это дело принципа. Насколько я помню, этот цикл песен писался для Элен, и она даже успела записать одну из них. Но стоило ей заболеть, как ты тут же нашел замену.