Безмятежной такая страсть быть просто не может, и если судьба по каким-либо причинам не строила для любящих барьеров: не обременяла их семьями, бедностью или нерешительностью, то эта любовь возводит стены сама себе. Она мучит самое себя, издевается над собой, а нередко и доводит себя до бешенства и отчаяния. Она дарит двум слабым, незащищенным от мира сего влюбленным сумасшедшие мгновения, ради которых эти двое готовы с неподдельной радостью отказаться от всего на свете. От всего — но только не друг от друга. В ту же секунду, когда эти двое безумцев случайно впервые встречаются взглядами, мир становится им враждебным и ненавистным. Все вокруг становятся для них самыми настоящими врагами.
Потому что благополучные, скучные, тихие любовники ни у кого из людей не вызывают ни зависти, ни злобы, ни раздражения, их отношения, так сказать, развиваются в атмосфере всеобщего благодушия и всепрощенчества. Правда, тихие любовники не способны изведать той всепоглощающей и неистребимой страсти, властной, болезненной и жутковатой, которую буквально выпивают до дна, в которой буквально захлебываются сумасшедшие влюбленные. Эти безумцы с легкостью забывают о приличиях в ресторане, в кинотеатре, в автомобиле, в городском парке, в магазине. Они даже могут спать друг с другом у всех на виду.
Любовью пастуха и пастушки любят друг друга скучные любовники. Любовью охотника и жертвы любят друг друга безумные возлюбленные.
Жизни благополучных во многом схожи. Размеренный ритм, серые будни, тоскливые ночи, запланированный отдых, суета сует.
Жизни сумасшедших столь же различны, как капля воды и капля керосина. Холод и жар, лед и пламя, воздух и земля…
У них ничего общего фактически нет. Разные интересы, разные увлечения, разные хобби, разные характеры, разные друзья. Все другое. Неимоверно отличающиеся друг от друга. Иногда даже настолько отличающиеся, как мир и антимир.
Тем не менее страсть, сжигающая их изнутри, оказывается мощнее всех различий. Эта страсть и возводит мост между сердцами безумцев, притягивающихся одно к другому, словно два противоположных полюса: «плюс» и «минус». А ведь эта-то сила и есть одна из самых главных во вселенной!
Вот почему такая любовь подобна настоящему селевому потоку, шумно, яростно и безжалостно сметающему все и всех на своем непредсказуемом пути.
Разумеется, сумасшедшие любовники догадываются, что время их праздника непродолжительно, что их настоящее жестоко, что их будущее наполнено тоской, печалью и грустью. Вот почему они стремятся прожить отпущенное им судьбой время так, чтобы изломанным, потерянным и опустошенным, им было о чем вспомнить. О смелых поцелуях. О жаркой страсти. О настоящей любви.
Пускай такая любовь — объект презрения и насмешек со стороны обывателей. Пускай она ломает и раздражает. Пускай она пугает и калечит. Пускай она отгораживается ото всех остальных людей — друзей, родственников, знакомых. Пускай она никого к себе не подпускает, словно по собственному желанию крепко-накрепко заперлась в клетке. Пускай она сродни самой настоящей катастрофе… Но ведь только она и зовется истинной любовью. Потому что всякая остальная любовь — это просто пастеризованное молоко для пенсионеров. Пенсионеров не по возрасту, а по состоянию души.
Только мощное, безумное, неуправляемое, страстное, всепоглощающее чувство имеет право называться настоящей, подлинной любовью.
Могла ли Элен хоть когда-нибудь представить, что придет час, и она будет вовлечена волею судьбы в безумный водоворот такой сумасшедшей любви?
Нет. Такое ей никогда не приходило в голову. Ни наяву, ни в снах, ни в мечтах.
Поэтому в то самое утро, через неделю после срочного отъезда Джона, когда Элен взяла такси и поехала к нему в студию звукозаписи предварительно не позвонив, потому что ей я этого просто не хотелось, она даже не могла предполагать, какой сюрприз ее ждет.
Разумеется, она думала, что Джон уже возвратился из Америки, и можно будет начать работу над альбомом рок-группы Николя. Элен собиралась сделать все записи в рекордно короткие сроки; во-первых, потому что она как следует потрудилась над альбомом целую неделю, кое-что напела, кое-что сочинила, все тщательно продумала, а, во-вторых, потому что на носу были экзамены, и ей нужно было еще посидеть за учебниками.