И все же, все же… Нужно стремиться к какой-либо цели. Потому что, если цели нет, то жизнь становится совершенно пустой и бессмысленной.
Вот почему цель обязательно должна быть. Правда, наметить ее для себя каждый должен только сам. Только он — и никто другой, сам. Сам — для себя.
«Есть такая цель у Томаса Фовы, — подумала Элен. — Поэтому он личность. Есть такая цель и у меня. Поэтому я тоже смогу стать личностью. Во всяком случае, постараюсь…».
Все эти мысли вихрем промчались в голове Элен, когда она приготовилась записывать песни для музыкального альбома.
Сквозь стеклянное окно в стене Элен могла видеть, что происходит у пульта. Стивен был сосредоточен и деловит. Он занимался своей работой, нажимал какие-то клавиши, передвигал рычажки, дотрагивался до кнопок, проверял показания приборов, наблюдал за положениями стрелок. Наконец, Стивен взял в руку небольшой микрофончик. В наушниках послышался его голос. Голос был бархатный и приятный, и Элен неожиданно почувствовала, как сладкая волна теплого и приятного чувства словно охватывает ее вето, от кончиков пальцев ног до макушки…
«Неужели я и в самом деле безумно влюбилась в Стивена? — подумала Элен. — Неужели он волшебник и маг, в считанные минуты завоевавший и покоривший мое сердце? Неужели все это происходит со мной, вот в этой студии звукозаписи, в действительности, в реальной жизни? Неужели подобная любовь существует?
Тем временем Стивен произнес:
— Элен! Дорогая моя! Я задаю размер: «Раз», «Два», «Три…». А на счет «Четыре» запускаю фонограмму. Будь, пожалуйста, внимательна. Ты пропускаешь восемь тактов, потом вступаешь. Все понятно?
— Все, — спокойно ответила Элен.
— Может, есть какие-то вопросы? — на всякий случай уточнил Стивен Корнуэлл.
— Нет. Все ясно, — так же спокойно ответила Элен
«Да, — подумала она. — Это не так, как в первый раз. Когда я волновалась, словно какая-нибудь дуреха. Конечно, все, что с тобой в жизни происходит впервые, впечатляет. Не может не впечатлять. Такие ощущения можно сравнить с потерей девственности. Когда ты еще девушка, то вся дрожишь в ожидании первой близости с мужчиной. Потом, когда это уже случится, и все страхи позади, чувствуешь себя совсем другим человеком. Словно заново родившимся на этот свет. Все краски мира становятся иными. Более яркими, более глубокими, более сочными. Начинаешь понимать, в чем ты был обделен. Чего тебе в этой жизни не хватало. Каких мощных и полнокровных симфоний не слышало твое существо. От чего ты отказывался… Как человек. Как девушка. Как живое существо».
— Тогда — начали, — просто сказал Стивен.
В условленное время зазвучала музыка. Элен мысленно считала такты. На этот раз она не сбилась, как тогда, впервые, в студии Томаса Фовы.
Элен пела с желанием и с чувством. С видимым удовольствием. С истинной радостью.
Голос ее не дрожал. Он был приятным, грудным, мелодичным. На лице Элен не было и тени волнения. Только его выражение слегка менялось в зависимости от того, какие слова в данную минуту произносили губы Элен. Она жила этой песней. Она жила чувствами героини песни. Это была и ее жизнь, жизнь Элен.
— Я переселяюсь в твой сон, в тишину твоих глаз… — пела Элен.
Когда она закончила, то, к своему удивлению, увидела, как Стивен
захлопал в ладоши. Элен не ожидала от него такого бурного проявления чувств.
— Дубля не потребуется, — радостно заявил Стивен Корнуэлл. — Ты спела великолепно! Этот вариант песни «Если ты есть…», на мой взгляд, просто безупречен! Вероятно, ты серьезно над ним поработала.
А предварительная работа, знаешь ли, всегда дает превосходные результаты. Особенно в творчестве. Ведь творчество и труд — понятия неразделимые.
— Конечно, — согласилась Элен. — Если как следует не поработать, то ничего толкового не получится.
— Спешка и искусство — понятия несовместимые, — с мягкой улыбкой сказал Стивен. — Впопыхах только котята родятся…
— Причем — слепыми, — в тон Стивену поддакнула Элен.
— Если ты не устала, — все так же приязненно сказал Стивен, — то давай продолжим работу.
— Конечно, я ничуть не устала, — ответила Элен,
— Тогда переходим ко второй песне, — продолжал Стивен.
— Хорошо.
Это была песня, написанная на стихотворение Поля Элюара «Мы двое», Элен пела ее со всем старанием, на которое только была способна, сердечно и искренне.
Мы двое крепко за рука взялись. Нам кажется, что мы повсюду дома — Под тихим деревом, под черным небом, Под каждой крышей, где горит очаг, На улице, безлюдной в жаркий полдень, В рассеянных глазах людской толпы. Бок о бок с мудрецами и глупцами — Таинственного нет у нас в любви. Мы очевидны сами по себе, Источник веры для других влюбленных.