Элен только сглотнула слюну, но ничего не ответила Стиву. С ужасом, восторгом, радостью одновременно она поняла, как приятны ей прикосновения пальцев Стивена, его поглаживания, его ласки… Она задышала часто и прерывисто…
Стивен тоже задышал хрипло и глубоко. Его горячее дыхание было ритмичным, словно рядом работал живой метроном. Оно обдавало щеки Элен нестерпимым жаром. Будто она стояла у раскаленной печи. Во всяком случае, ощущение у Элен было именно таким.
Лицо его покрылось красными пятнышками. Глаза слегка затуманились. Губы чуть-чуть задрожали.
Стивен ласкал Элен фактически на виду у посетителей кафе. Кое-кто даже оборачивался в их сторону, но ни Элен, ни Стивен не обращали на окружающих ни малейшего внимания. Пускай смотрят, если им так хочется. Это только придает остроту ласкам.
Правда, большинство из тех, кто о чем-то догадывался по затуманенным взорам Элен и Стивена, по их порозовевшим лицам, по их громкому и прерывистому дыханию, — деликатно отворачивались, не считая необходимом задерживать любопытные взгляды на влюбленной парочке больше, чем с десяток-другой секунд.
Стивен еще ближе пододвинулся к Элен. Ей было сладко, приятно, чудесно, восхитительно, еще и еще, еще и еще, еще и еще, еще, а-ах!.. Как это замечательно! Как прекрасно, так сладко, так невыносимо блаженно… — Ах! — громко вырвалось у Элен, она резко качнулась и случайно задела локтем графин с водой, стоявший на столике. «Бац!», — графин упал на пол и разбился, рассыпался на множество мелких стеклянных осколков, вокруг того места, куда он упал, возникла и растеклась в разные стороны лужица воды.
К столику, за которым сидели взбудораженные Стивен я Элен, резво подскочил официант.
— Не беспокойтесь, — произнес Стивен еще дрожащим от неулег-шегося волнения голосом, — я за все заплачу.
— Да вы не переживайте, — улыбнулся официант, расценив дрожащий голос Стивена по-своему. Он наверняка думал, что посетитель кафе так разволновался из-за разбитого графина.
— Включите это в счет, — добавил Стивен уже более спокойно.
— Хорошо… — сказал официант. И ушел на кухню или куда там еще за шваброй.
— Ой! — воскликнула Элен. — У меня все платье мокрое! Графин, когда падал, воду выпустил мне на платье…
— Вот именно, — улыбнулся Стив. — Выпустил… Хорошее ты словечко подобрала… Графин выпустил воду, словно выпустил сказочного джинна на свободу…
— Если и есть такой джинн, — сказала Элен с улыбкой, то это — наша любовь…
— Которую мы выпустили на свободу, на волю, — добавил Стивен.
— Мне надо в туалет, — заявила Элен. — Хоть немного подсушить платье. А то оно совсем мокрое.
— В туалет? Отлично! Я пойду с тобой, — заявил Стивен.
— Да ты просто сумасшедший! — воскликнула Элен, но тем не менее с радостью подала Стивенсу руку.
— Я не сумасшедший, — говорил Стивен Корнуэлл, пока они с Элен шли по направлению к туалету. — Я — живой человек. Мне тоже хочется… Я тоже хочу получить удовольствие. Нет сил терпеть…
— Я тебя понимаю, — усмехнулась Элен. — В таком случае, пойдем скорее.
Стивен и Элен чуть ли не вбежали в дамскую комнату. Им повезло: в эту минуту в туалете никого, кроме них, не оказалось, Впрочем, Элен теперь это было все равно. А Стивенсу, вероятно, давно уже было наплевать на подобные вещи. Он жил по своим правилам. В любви для него не существовало рамок. Никаких. Теперь это Элен хорошо поняла.
Она не осуждала Стива. Нет. Наоборот: ей нравилось такое его поведение, ей нравилось так любить, она хотела бы любить так своего ненаглядного Стивена всю свою жизнь.
Влюбленные не говорили друг другу ни слова, все было ясно без всяких слов.
Стивен и Элен, взявшись за руки направились к своему столику.
Разбитого графина с водой на полу уже не было.
Завидев влюбленную пару, официант подскочил к столу и принес заказ. Салаты, сыр, селедку, антрекот, бульон… Было много всего — и все сразу.
— Я специально попросил официанта, чтобы он принес салаты, первые и вторые блюда, закуски — все сразу, — пояснил Стивен, перехватив недоумевающие взгляд Элен.
Тогда лицо Элен посветлело.
— Все-таки ты, Стивен, очень большой оригинал, — счастливо засмеялась она.
— А ты это только теперь поняла? — улыбнулся ей в ответ Стивен.
— Нет, не только теперь, — сказала Элен, подражая его манере. — И раньше, и теперь. Но и сейчас также, а тогда тоже. Также тоже поняла теперь и раньше и всегда.
— Что ты несешь? — удивился Стив. — Какая муха тебя укусила?
— Муха счастья, — ответила Элен и снова засмеялась. Ей было хорошо, она любила Стива. Стив любил ее. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно.