Пока она проходила обследование, Элен достала из сумочки плейер и принялась слушать фонограмму ее новой песни. Несколько сложных моментов Элен пропела в мыслях и, оставшись довольна, сняла наушники.
«Ого, я уже опаздываю,— она взглянула на часы и вздохнула. — Но я не могу оставить Аделину. Сейчас она нуждается в моей помощи больше, чем когда-либо. А Томас подождет».
Наконец подруга вышла из кабинета. С напряженной улыбкой она подлетела к Элен и повисла у нее на шее.
— Все нормально. Анализы в порядке. Операция назначена на завтра, — скороговоркой сообщила Аделина.
— А ты боялась... — грустно проговорила Элен, не совсем понимая, в чем причина такого бурного веселья.
Лишь когда по щекам Аделины потекли слезы, Элен догадалась, что возбужденное состояние подруги — следствие перенапряжения.
— Успокойся, — Элен обняла Аделину. — Я тебя провожу до общежития, а потом ненадолго уеду.
— Куда? — голосом обиженного ребенка спросила Аделина, поднимая на Элен заплаканные глаза. — Не уезжай.
— Мне необходимо быть в студии ровно в четыре. Сегодня первые пробы.
— Я понимаю...
Элен чувствовала, что в такой момент ей лучше не оставлять Аделину одну. В общежитии она отыскала Линду, жившую в соседней комнате, и попросила ее занять Аделину разговорами. Та с удовольствием согласилась.
Поймав такси, Элен попросила шофера гнать машину как можно быстрее, хотя никогда раньше не одобряла неоправданного риска. Через пятнадцать минут она уже стояла перед дверью студии звукозаписи и пыталась отдышаться.
«Так начинается моя карьера певицы,— хмыкнула Элен. — Если и дальше так пойдет, то Томас будет не рад, что со мной связался».
Открыв дверь, она к своему удивлению обнаружила, что Томас в студии не один. За пультом сидел хорошо сложенный светловолосый парень. Они о чем-то беседовали, но, увидев Элен, тут же прекратили разговор.
— А вот и пропажа! — недовольно воскликнул Томас и подошел к девушке.
— Извини, — виновато пробормотала Элен. — Мне необходимо было решить один очень важный вопрос...
— Что?! — вспылил Томас. — Отныне у тебя только один важный вопрос — это работа в студии. И никаких отговорок на этот счет быть не может. Запомни это раз и навсегда!
Элен, решив избежать продолжения неприятного разговора, посмотрела на незнакомца. Уловив взгляд девушки, Томас указал рукой на светловолосого.
— Кстати, познакомься. Это Джон, один из лучших звукорежиссеров. Он — американец, и приглашен специально для работы с тобой. У нас с ним контракт.
Джон приветливо кивнул. Судя по всему, Элен понравилась ему с первого взгляда.
А это, насколько я понял, та девушка, о которой ты говорил, — произнес он и со скепсисом добавил: — Она, действительно, красива...
— Это недостаток? — Элен испытующе посмотрела американцу в глаза.
Тот слегка покраснел.
— Это достоинство, но опыт подсказывает, что...
— Красивые девушки — бездарные певички, — продолжил за него Томас. — Уверен, на этот раз ты поймешь, что из правил есть исключения. Впрочем, хватит болтать. Мы здесь для того, чтобы заниматься работой.
Томас повернулся к Элен.
— Ты ознакомилась с материалом?
— Да, — кивнула та. — Но мне все-таки кажется, что это не мои песни. Я не могу их прочувствовать.
Томас надменно усмехнулся.
— В чем задача артиста? Он должен заставить зрителя поверить в то, что делает, а не разглагольствовать о том, твои это песни или нет, — многозначительно изрек он и запальчиво спросил: — Ты помнишь о нашем уговоре?
Элен недоумевающе посмотрела на продюсера.
— Ты должна во всем верить мне, — напомнил он. — Если я говорю, что это твои песни, то так оно и есть.
Томас указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
— Иди туда, надень наушники и подойди к микрофону. Когда мы включим фонограмму, попробуй напеть тот текст, которой я тебе вчера дал.
Элен достала из сумочки листки со словами песни и отправилась в соседнюю комнату. Она сняла висевшие на микрофоне наушники, надела их и со страхом замерла, боясь даже пошевелиться. Сквозь стеклянное окно в стене она могла видеть, что происходит у пульта и, чтобы немного отвлечься, принялась наблюдать за Томасом и Джоном. Они о чем-то спорили. Наконец Томас взял небольшой микрофончик, и из наушников послышался его голос.
— Джон задает размер: «раз, два, три...», а на счет «четыре» запускает фонограмму. Ты пропускаешь восемь тактов и затем вступаешь. Ясно?
— Да, — кивнула Элен, пытаясь сосредоточиться.
— Поехали, — приказал Томас и укрепил микрофон рядом со звукорежиссером.
Тот отсчитал до трех, и на «четыре» зазвучала музыка. Элен принялась мысленно считать такты...
Только когда фонограмма внезапно оборвалась, она поняла, что досчитала уже до двадцати.
— Извините, — стушевалась она.
— Ничего, попробуем еще раз, — мягко проговорил Джон и проделал все свои манипуляции с самого начала.
На этот раз Элен вступила как следует, но, пропев несколько строк, сбилась.
— Соберись! — послышался в наушниках раздраженный голос Томаса.
— Я не могу, — на глазах у Элен появились слезы.
— Ты должна это сделать! И не распускай нюни. Ради тебя здесь находятся два человека. Не отнимай у них драгоценное время, — Томас нервно заходил по студии.
— Элен, я понимаю, что делать что-то впервые очень трудно, но попробуй еще раз, — дружелюбно посоветовал Джон.
Его мягкие интонации заставили Элен собраться и сделать еще одну попытку. На этот раз ей удалось пропеть текст с начала до конца, но голос предательски дрожал на протяжении всей песни. На пятой попытке ей наконец удалось совладать с собой и, уже было рассвирепевший, Томас разрешил сделать перерыв.
Элен возвратилась в режиссерскую и устало опустилась в кресло.
— Слабовато, — подвел итог Томас.
— Может, и закончим на этом? — с надеждой спросила Элен.
Томас отрицательно покачал головой.
— Все так начинали. Но работа по двадцать часов в сутки неизменно приводила к успеху.
— Наверно, я плохая певица...
— У тебя хорошие данные, но нужно работать.
Элен вздохнула и с надеждой посмотрела на Джона.
— Для начала неплохо, — произнес тот, уловив взгляд девушки, и повернулся к Томасу. — Мне кажется, из Элен выйдет толк... Но, может, не стоит ее так перегружать в первый раз?
Томас сверкнул глазами на подчиненного.
— Я сам знаю, что делаю, — отрезал он и указал Элен на дверь студии. — Продолжим.
Девушка покорно направилась в соседнюю комнату...
Спустя несколько часов им наконец удалось записать несколько дублей. Однако Томас всем своим видом показывал Элен, что недоволен их сегодняшней работой.
— Завтра в два, — сухо произнес он, закончив прослушивание записей. — И, главное, постарайся петь с чувством. Ведь это песни про любовь.
— Я думаю об этом чувстве несколько иначе, — возразила девушка.
Томас недовольно фыркнул:
— Здесь думаю я. И, если тебе уж так хочется, то спорь, пожалуйста, с Николя, а не со мной. Я взялся за эту работу и доведу ее до конца. Уж поверь мне.
— Но Николя мне говорил, что...
— Хватит! — взвился Томас. — Меня не интересует, что говорят всякие там любители. Я понимаю только профессиональный язык.
— Значит, до завтра, — обессилено проговорила Элен и направилась к выходу.
— Только не опаздывать, — напоследок предупредил Томас и опустился в кресло.
Когда девушка вышла, Джон с упреком взглянул на своего босса.
— Зря ты так с ней, — заметил он.
— Я знаю, что делаю, — парировал Томас.
— Она великолепно поработала для первого раза...
Томас заерзал в кресле.
— Но могла бы и еще лучше!
— У нее прекрасный голос... и характер. Неужели ты не видел, как она старалась из последних сил?