А еще через полчаса я знала историю Гены — человека, про которого считала, что знаю если не все, то многое. А оказывается, ничего я про него и не знала.
Родители Гены погибли, когда ему исполнилось три года. Он их и не помнил, разве что по фотографиям. Маленького сироту усыновили сестра матери с мужем. Своих детей у них не было, и всю нерастраченную любовь они подарили этому умненькому и серьезному не по возрасту мальчику. На момент трагедии брату Гены исполнилось уже восемнадцать лет, и тот служил в армии. Сразу после армии уехал в Питер, где и поступил в университет. После окончания ВУЗа в родные края решил не возвращаться и занялся каким-то там строительным бизнесом.
И теперь мы подошли к самому интересному. Оказывается, бизнес брата очень быстро набрал обороты и сделал хозяина богачом. Я-то, наивная, думала, что учебу и содержание Генки оплачивают дядя с тетей. А за всем, оказывается, стоял его братишка, который таким образом, надо думать, компенсировал свои редкие встречи с близким родственником. Как бы там ни было, он платил за учебу, спонсировал проживание Гены в Москве.
И наконец-то мы добрались до десерта. Этот рыжий оболтус наплел брату, что уже давно, еще с первого курса встречается с девушкой. Приютской сироткой, скромницей и красавицей, в которую влюблен по уши, и с которой сразу после окончания института собирается вступить в законный брак. С этой мифической невестой они, оказывается, снимают квартиру в Москве, за которую тоже платит богатенький брат. В общем, заврался мой друг знатно. И ему еще крупно повезло, что брат только сейчас додумался навестить его и познакомиться с будущей невесткой. А остановиться он решил у брата, надо думать, чтоб сэкономить на гостинице. А может и нет, тут судить не берусь.
— Ну ты и придурок, Геннадий батькович! — вынесла я беспощадный вердикт, когда не самый длинный и довольно сбивчивый рассказ подошел к концу. — Как можно так врать вообще?! А главное, зачем?
— Ты брата моего не знаешь, — удрученно проговорил Гена.
— А что тут знать-то? Ни за что не поверю, что он так чтит институт брака.
— Не в этом дело. Просто он свято верит, что всего в жизни нужно добиваться самостоятельно. А как бы и чего я тут добился, существуя на стипендию?
Тут я с ним спорить не стала, хоть и в корне была не согласна. Конечно, мне трудно судить — москвичке и единственной дочери довольно обеспеченных родителей. Но наверное, на месте Гены я бы предпочла честный труд, чем сплошное вранье. Хотя, утверждать не берусь.
— И ты решил наглым образом тянут из брата деньги?
— Да так как-то само получилось, — покраснел Генка. Надо сказать, краснел он с полпинка, по поводу и без. И это всегда меня умиляло. Вот и сейчас я ему простила половину грехов сразу же. Все же, Генка добрый малый и поступил так точно не со зла. Да и не об этом сейчас нужно думать, а о том, как спасать его-придурка. — Лен, помоги…
— Да вот, думаю, как! — огрызнулась я.
— А что тут думать? Побудь моей невестой, — заглянул он в мои глаза своими голубыми и честными-пречестными.
— Спятил?! — взорвалась я и даже вскочила с табурета. Если б тот не был из чистого дерева и тяжелый, то запустила бы и им в моего лучшего друга.
— Ну а чего особенного? Тебе же не впервой…
— Так. Ты чай выпил?
— Ну выпил.
— Успокоился, согрелся, душу очистил?
— Ну Лен…
— Вали отсюда, пока я тебя не убила, — схватила его за руку и потянула в коридор.
— Лен, это всего на две недели… — заикнулся было Гена, но тут в него полетел его же ботинок, от которого он ловко увернулся.
— Проваливай!
— А ты подумай.
— Я жду.
— Куртку дай надеть…
— Придурок! — захлопнула я за ним дверь, а оттуда донеслось:
— Ты подумай, я тебе завтра позвоню. И заплачу…
Дальше я слушать не стала, отправилась на кухню допивать остывший чай и… думать, как ни странно. Думала я полночи и проспала в институт. А возле корпуса меня дожидался слегка подшофе Юрок и встретил он меня словами:
— Ленка, выходи за меня замуж!
— Может, меня кто проклял? — простонала я и даже схватилась за живот, потому что тот реально кольнуло изнутри. — За что мне все это, а? — возвела глаза к небу.
— Ленусь, ты чего? — перепугался Юра. Ленусь… Так меня только он называл, и сколько не грозилась убить его, не действовало. — Кто тебя мог проклясть?
— Откуда я знаю! — заорала я так, что он шарахнулся от меня как от чумной, а все остальные поблизости принялись пялиться на нас. — Кто-то… — уже тише добавила. — А иначе почему на меня со вчерашнего дня сыплются неприятности.