Шатенка с небрежно завязанными в конский хвост волосами, оражавшаяся в зеркале, угрюмо поглядела на меня исподлобья и горько вздохнула. Но не из-за всяких там глупостей, не подумайте! Нет у меня их филеев - и не надо! И зелёных глаз не надо! И локоны свои золотые себе оставьте. А мне уже всё здесь надоело до дрожи в коленках. Домой хочу! А как выбраться отсюда - не представляю. Эх, если б знала куда попаду, ни за что бы не загадала на день рождения очутиться в сказке! Я ведь совсем другое имела в виду, вы меня не так поняли, кто там ответственный за исполнение желаний?! Признаюсь сразу и чистосердечно: дворец хотела и чтоб к нему принц прилагался, пусть даже без коня, - главное, чтобы умный был, заботливый и меня любил! И щедрый. И красивый, но это по умолчанию. Что же я имею? Никакого принца нет и в помине, а дворец... Должно быть, кому-то очень хотелось поиздеваться, раз меня засунули в этот деревянный терем, который того гляди развалится!
Из груди снова вырвался глубокий вздох. Меня послали в неправильную сказку. Да уж, действительно, послали, так послали! Доказательства? Далеко ходить не надо: стоит только в окно выглянуть и вон оно, доказательство, бьёт в глаза своим ядовито-розовым цветом! Вначале я решила, что река отравлена химическими отходами. Меня попробовали убедить в том, что это - безобидная кисельная речка, но я, конечно, не поверила. Где ж это видано, чтоб вместо молочной реки текла кисельная? Пусть даже в сказке. Девушка я грамотная, образованная, можно даже сказать, эрудированная, сказок в детстве прочла немеряно и знаю что почём! Кисельными реками, молочными берегами меня не обманешь! Молочная река, кисельные берега - единственный приемлемый для меня вариант. И если, после часа препирательств, существование кисельной реки я ещё готова была допустить - так сказать, скидка на сказочные реалии - то поколебать мою уверенность в том, что молочные берега невозможны в принципе, не удалось никому. Я спорила до хрипоты со всеми желающими, отстаивая свою правоту. Тогда меня дружно подхватили под белы руки, потащили к реке и, как я не извивалась и не умоляла о прощении, скинули с обрыва.
Р-р-р! До сих пор, как вспомню об этом - рычать хочется. И кусаться! Ну, и царапаться тоже. Оглушительно визжа, я полетела вниз, но вопреки своим ожиданиям и, догадываюсь, надеждам некоторых, не разбилась. Зато убедилась на своей шкурке, что молочные берега действительно существуют - и, поверьте мне, такой гадости вы в жизни не видели! Я упала в нечто склизкое и воняющее парным молоком, которое я совершенно не выношу; нечто, смутно напоминающее молочное желе. Впрочем, разбираться было некогда: желе спружинило и откинуло меня прямо на середину реки. А я не умею плавать и воды боюсь! Я барахталась в киселе, глотая приятно пахнущую вишней густую розовую жижу вперемешку с собственными солёными слезами - кстати, они весьма портили вкус, - и тонула, тонула, тонула... Пока, наконец, меня не спас прекрасный принц? Как бы не так! Принц не объявился, а никто другой и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь. Эти... нехорошие люди стояли на берегу и ухохатывались. И вскоре я поняла почему: просто вода, точнее кисель в реке доходил мне до талии, а в самом глубоком месте - до подбородка. Утонуть здесь мне не грозило, однако, понимание этого нисколько меня смягчило. Женская обида - страшная вещь!
На берег я вылезла униженная и безмерно злая. А ещё вся розовая и липкая. Ко мне сразу ринулись мухи и пчёлы со всей округи, и это стало последней каплей. Облепленная насекомыми, я с громким кличем команчей бросилась в толпу своих обидчиков; они - в рассыпную! Кому охота обниматься с истекающим киселём розовым пугалом и влюблёнными в него пчёлами? Но я всё-таки догнала и облапала всех, кого смогла, поделилась с ними кисельком - я не жадная! Пчелы их покусали - хоть какая-то мстя, а меня не тронули. Ура! Есть справедливость в сказочном мире! Из-за этой кисельной истории, приключившейся в первый же день моего "прибытия", местные на меня обозлились - с тех пор живу с ними как кошка с собакой.
О талантах и их отсутствии, а также об инаковости
Хорошо, что хоть один разумный и сострадательный человек в тереме есть: я сама. Мы с моим отражением стали просто неразлучны: я ему жалуюсь, оно меня жалеет. Да, может быть, это слабость - говорить сама с собой, но я тоже человек и нуждаюсь в поддержке, тем более, попав, вопреки всем законам природы, в совершенно незнакомую среду. От местных слова доброго не дождёшься, одно только ворчанье и слышишь: "Елена, опять ты надела свои дурацкие штаны!" или коронный вопрос, повторяемый по десять раз на дню: "Елена, когда ты, наконец, выйдешь замуж?!" Так и подмывает усмехнуться и выдать с невозмутимым видом: "Никогда!" Интересно было бы посмотреть на их реакцию. Но я теперь стала осторожной: словами не бросаюсь, предпочитаю притворяться девой скромной, молчаливой. А то вдруг им что-нибудь дурное в голову взбредёт: например, выдать меня замуж против воли! Тем более, что и кандидат подходящий имеется: князь этот, чтоб его, венецианский! Пир-то для него готовится. Вон как люди стараются: бегают, суетятся, ругаются, толкаются - в окошко видно. Наверное, сильно жаждут меня с рук сбыть. Лучше б делом занялись, пользу принесли - терем починили! Устала уже напоминать этим лентяям. Всё им некогда. Как не поблагодарить этого проходимца-князя за зеркало: знал, чем угодить! Единственная радость у меня здесь - это с собой, любимой, общаться.