- Брось, молодец, не попадёшь.
- И то верно, - согласился царевич, - садись, Михайло Потапыч, отведай лепёшек медовых, что мне матушка с собой дала.
Отведал медведь лепёшек медовых да и говорит:
- Благодарствую тебе, царевич, за хлеб-соль. Ежели случится тебе беда какая, позови меня, я тебе помогу.
Пошёл царевич дальше. Долго ли, коротко ли шёл, видит змея подползает к гнезду, где три птенчика сидят не живы, ни мертвы от страха. Убил царевич змею, укрыл птенцов полотенцем, что мать в дорогу дала, и пошёл себе дальше.
Идёт и слышит какой-то шум. Подошёл поближе и видит, что трое великанов о чем-то спорят. Спрашивает царевич:
- О чем спорите, люди добрые?
Отвечает ему великан:
- Оставил нам отец в наследство три вещи волшебные : шапку-невидимку, сапоги-скороходы и меч-кладенец. Спорим мы уже три года, три дня и три месяца, а поделить никак не можем.
- Вашему горю легко помочь, - говорит царевич. - Позвольте мне рассудить вас.
- Знаем мы, как прохожие помогают вещи делить. Пошлёшь нас бегать на перегонки, а как вернёмся мы, тебя с вещами уже и след простыл.
- Не стану я вас ничего красть, я же царевич, как-никак. Слушайте, повернусь я к вам спиной, а вы по одному станете поднимать руку. Какую вещь я назову, та поднявшему руку и достанется.
Согласились великаны, и царевич за 3 минуты поделил между ними волшебные вещи.
Обрадовались великаны:
- Как нам отблагодарить тебя, добрый молодец?
А царевич и отвечает:
- Не стоит благодарности.
Распрощался он с великанами, и пошёл дальше.
Долго ли, коротко ли шёл царевич, и пришёл он в царство кащеево. А там в золотом саду у серебряного озера сидит Елена Привредная, расчёсывает свои золотые волосы. Увидал её царевич, обрадовался.
- Не печалься, - говорит он, - Алёнушка. Найду я смерть кащееву, и заберу тебя домой.
- Ишь, какой быстрый, - отвечает Елена. - Ты сперва смерть его найди, а потом уж за мной приходи.
Не успел царевич удивиться, как прибегает в сад сам Кащей.
- Ой, беда, детушки, - кричит он. - Подступает к границе моей Буян-богатырь с войском несметным. Хочет он дворец мой с землёй сравнять, меня, старика, по миру пустить, а тебя, Елена, в полон взять. Бери, Сашка, Елену, и увози по добру, по здорову.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - удивился царевич.
- Как же мне не знать, если ты на мою Василису как две капли воды похож. Только некогда нам разговоры разговаривать. Увози Елену, да поскорей.
- Нет, - отвечает Елена. - Ты, дедушка, разве оставил меня в беде, когда Змей-Горыныч моих родителей пожрал? Ты меня вырастил, вынянчил, и я тебя в беде не брошу. Даром что ли бабушка Яга меня учила?
- Ты Елену вырастил? - изумился царевич. - Коли так, то и я тебя не брошу. Я не богатырь, конечно, но может и я на что сгожусь. Нет ли у тебя, Кащей, коня богатырского или меча-кладенца?
- Меча у меня нет, да и коня тоже. Вот если только Сивку-Бурку кликнуть...
И Кащей с Александром отправилась в чисто поле кликать Сивку-Бурку, а Елена поспешила к Бабе-Яге.
В это самое время Василиса открыла сундучок заветный, и золотое блюдечко с наливным яблочком показали ей Сашеньку, кличущего во чистом поле Сивку-Бурку.
- Сивка-Бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой.
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.
Прибежал и встал перед царевичем как вкопанный:
- Что тебе угодно, добрый молодец?
- Идёт сюда Буян-богатырь с войском несметным. Нужен мне конь богатырский, чтоб с ним сразиться.
- Сослужу я тебе, молодец, службу всего за сто золотых в час.
- За сто золотых? - проскрипел Кащей. - Этак ты меня раньше Буяна по миру пустишь...
Не стала слушать Василиса, как Кащей с Сивкой торгуется, а со всех ног к Ивану кинулась.
- Ой, беда, Иванушка! Сашенька с Буяном-богатырем биться задумал, а у Буяна войско несметное...
- Сашка? С Буяном? - старшие царевичи переглянулись и, не говоря больше ни слова, отправились собираться в дорогу дальнюю, выручать брата меньшого.
Тем временем Сивка-Бурка, договорившись о цене с Кащеем, критически осматривал Александра:
- Хиловат ты, молодец. Сразу видно, что царевич. Сложновато будет из тебя сделать такого молодца, что ни в сказке сказать, ни пером описать, не то что из крестьянских сыновей. Ну да ладно, влезай ко мне в правое ухо.
Влез царевич Сивке в правое ухо, из левого вылез, и стал таким молодцом, что ни в сказке сказать, ни пером описать.